– Да, так много времени, – повторила за ней Мегги. – Слишком много, чтобы это имело большое значение.
– Никто не может сказать заранее, – сказала Фрай. Она начала проглядывать местность, переживая из-за того, что они с Мегги здесь прошли. Они могли затоптать следы преступления. А вдруг здесь лежит и ждет, пока ее найдут, жизненно важная улика – та единственная, которая поможет связать нападение с подозреваемым. Всего лишь одна улика. Если только ее не сдуло или они не затоптали ее в землю. Или ее не съели овцы.
– Вам не надо было приходить сюда, Мегги. Знаете, вы здесь так же одиноки. Так же, как вы одиноки дома.
Мегги пожала плечами. Фрай внимательно наблюдала за ней. Они сейчас стояли достаточно близко друг к другу, чтобы она могла более-менее адекватно оценить реакции Мегги.
– Мегги, я знаю о вашей дочери, – произнесла Фрай. Она заметила, что та слегка подняла одну бровь. Левую. А правая только несколько раз дернулась, как при тике, и вновь опустилась на свое ложе – багровый шрам. – И я знаю, что вы отдали ее в приемную семью.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – глухо произнесла Мегги. – Боюсь, вы неправильно истолковали мои слова.
– Мне рассказала ваша сестра, – продолжала Фрай. – Но ведь это было очень давно, верно?
Ссутулившись, Мегги прошла еще несколько ярдов вперед. Она подняла воротник, когда завывавший среди камней ветер ударил ее в лицо с изуродованной стороны.
– У вас есть воспоминания о дочери? – спросила Фрай. – Они могут помочь вернуться вашей памяти.
– Наверное, вы правы, – тихо проговорила Мегги. – Это могло случиться где-то здесь.
– Мегги, нельзя эти воспоминания просто так взять и похоронить в себе.
– Они еще не четкие. А отсюда замечательный вид. Этой красотой можно любоваться вечно. Долина прямо внизу. Напротив – холмы Чатсуорта.
– Мегги…
Мегги вздохнула.
– Вы осуждаете меня? – спросила она.
– Нет. Но разве от этого легче?
Тут Мегги дотронулась до нее. С момента их первой встречи они впервые вот так коснулись друг друга. А повстречались они неделю назад. Целая жизнь.
Мегги слегка потянула Фрай за рукав – вперед, к краю скалы у подножия башни. Они стояли совсем рядом с обрывом, ветер свистел в ушах и трепал их волосы. А они стояли рука к руке, и Фрай, как всегда, была слева от Мегги.
Диана чувствовала, как тихонько ноет после подъема на скалы ее больная нога. Она понимала, что зашла слишком далеко. Ее сердце и легкие работали на пределе, дышать, подставив лицо ветру, было очень нелегко. Фрай, ни на что особенно не надеясь, ждала, что скажет Мегги.
– Смотрите, поезд, – произнесла та.
След дыма поплыл над деревьями к Роузли, когда поезд железной дороги Пик прошел по дальнему берегу Дервента, мимо Черчтауна и домов на Дейл-роуд.
– Сегодня прошел последний поезд. Теперь локомотив поставят в депо на станции «Дарли». В ноябре в Матлок поезда не ходят.
Фрай поняла, что Мегги уводит ее внимание прочь – совсем в другую сторону, далеко отсюда, в центр Матлока, к своему дому. Запах дыма был сильным; казалось, таким же сильным, как там, внизу, в долине.
Бен Купер так напряженно вглядывался в пустошь, что у него начала затекать шея. Облака затянули небо, и склоны выглядели темными и зловещими. Но таков был Пик-парк – облака проносились над вершинами, менялась погода, а с ней менялась и природа.
– Если толком разобраться, что за радость умирать в таком унылом местечке?! – проговорил он. – Никогда раньше его таким не видел.
– Да, я бы тоже не выбрал такое место, – согласился Уининк. – Лучше умереть в постели, и желательно на блондинке с большими сиськами. Вот это я понимаю – славный уход из жизни.
– А вот Дженни Уэстон это место вполне устроило, – произнес Купер, словно не слыша слов Уининка. – Из рассказа ее отца можно сделать вывод, что жизнь у нее была нелегкая. Скорее всего, она постоянно пребывала в депрессии.
– Это они? – спросил Уининк.
Диана Фрай и Мегги Крю были уже на середине спуска и шли очень близко, словно поддерживая друг друга. Когда Мегги приблизилась настолько, что Уининк смог разглядеть ее лицо, он поежился:
– Вот дерьмо.
– Да, зрелище не из приятных, – согласился Купер. – Но тебе приходилось видеть вещи и похуже, верно? Так что постарайся не выказывать свою реакцию.
– Ладно, не рассказывай. Я подгоню машину.
– Давай, – пожал плечами Купер.
Фрай подвела Мегги прямо к своей машине. Женщина низко опустила голову, словно подсудимый, которого ведут в зал суда. Она выглядела так, будто на голове у нее было намотано толстое одеяло. Только Мегги Крю была жертвой, а не обвиняемой.
– Бен, я не уверена, что мы правильно определили место, где напали на Мегги, – сообщила Фрай.
– Почему?
– Ее прежние воспоминания не вяжутся с теперешними, которые у нее только что всплыли. На днях она рассказывала мне, что помнит кучи листьев под ногами. А у Кошачьих Камней нет листьев. Я понимаю, это мелочь, но получается, мы проверяли не настоящее место преступления…
– Пойду гляну, – сказал Купер.
– Надо вызвать криминалистов…
– Давай сначала я погляжу, нельзя ли сузить круг поиска, а потом вызовем.
– Конечно, ее воспоминания могут быть искажены. Они определенно возвращаются, но кто поручится, что именно так все и произошло?
– Это работа психиатра. Если ее показания вообще дойдут до суда, то необходимо будет подкрепить их заключением специалиста.
– Ей все это явно начинает нравиться, – вздохнула Фрай.
– Если бы можно было завести дело без нее… Но нельзя.
– Есть еще один нюанс. Мегги говорит, что, по ее мнению, она просто оказалась у него на пути.
– Что это значит?
– А то, что она стала жертвой случайно. Говорит, что напавший на нее человек задыхался и бежал, а не сидел, поджидая ее.
– Бессмыслица какая-то.
– Я не отвечаю за то, есть здесь смысл или нет, – сказала Фрай. – Я просто делюсь информацией.
– Чудесно.
Купер наблюдал за тем, как они отъезжают, затем дожидался Уининка с их собственной машиной.
– Куда теперь, Бен? – спросил тот.
– Вон туда.
– Что? Бен, ты знаешь, что сегодня понедельник? И мне необходимо промочить горло.
– Ты едешь или как?
Уининк блокировал двери машины.
– Да. Но только потому, что тебе одному ехать небезопасно.
Когда они добрались до Кошачьих Камней, Купер инстинктивно пошел по следам Фрай к тому месту, где, как считалось, напали на Мегги Крю. Он сразу понял, что она имела в виду, говоря про листья. На открытом откосе из песчаника не росло ни одного дерева.