— Я совсем забыл, что вам не нужно было вприпрыжку нестись вокруг всего Кольца, — проворчал Книжник. — И все же — зачем вы здесь?
Старик вздохнул, беспокойно заерзал, пытаясь подняться. Парень помог ему сесть. Отшельник провел рукой по лбу, прикрыл ладонью глаза, будто пытаясь что-то вспомнить:
— Все из-за нашего разговора. Он пробудил забытые воспоминания. Я целую ночь не мог уснуть. Меня будто манило сюда что-то. Словно… Словно домой. Когда я ступил на эти земли, сразу же ощутил прилив сил, забытую ясность ума. Все было бы здорово — если бы не эти мерзавцы…
— Они напали на вас? — спросил Книжник.
Но старик словно не слышал его. Он продолжал говорить, уставившись в точку за спиной собеседника:
— Я шел к этому месту, словно меня тянуло сюда магнитом. И, войдя в это здание, сразу же ощутил: он был здесь. Не просто был — он жил здесь, и тут ему было хорошо и спокойно. И покинул эти места только потому, что пространство вокруг него стало искажаться, обретая пугающие свойства, лишая покоя, рождая тревогу и тягостные воспоминания. И потому он ушел. Ушел, чтобы найти новое убежище, не тронутое его тяжелым дыханием. Ибо такова его судьба — вечно бежать от своей демонической сущности, оставляя за собой этот страшный След…
Старик замолчал. Книжник вежливо помолчал какое-то время, но все же не выдержал:
— Но откуда вы все это знаете? Ведь вы никогда не видели Буку.
— Все верно. Но я впитал часть его сущности. И кажется, стал со временем понимать его…
— Так, может, вы понимаете и «властелинов»? — вмешался в разговор Зигфрид. — Зачем им вся эта затея с блокадой?
— Этого я не знаю, — пожал плечами Отшельник. — Возможно, еще одна попытка уничтожить ненавистный им Кремль. Но, раз мы здесь, можем ли остановить беду?
Чико помог ему подняться. Старик медленно зашаркал в сторону жертвенника. Остановился рядом, скорбно покачал головой. Какое-то время стоял с закрытыми глазами, тихонько покачиваясь из стороны в сторону, как в трансе. Открыл глаза, указал на основание алтаря, сказал:
— Здесь он спал когда-то.
— Кто? — спросил стоявший за спиной Чико.
Отшельник не счел нужным отвечать. Да и ответ был вполне очевидный. Вместо этого старик продолжил, покачиваясь, как в трансе:
— Его сны тяжелы, мрачны и исполнены запредельной силы. Настолько мощной, что действуют на реальность, на людей и предметы. Год за годом это место пропитывалось злой энергией его кошмаров. Вещество стало менять структуру, пространство — привычные свойства. Знаете, что такое металл «с памятью»? Эта поверхность все еще помнит тепло его тела. И будто оживает при соприкосновении с живой плотью…
— Вот оно что… — прошептал Книжник, окидывая жертвенник новым взглядом.
— …и она жадно впитывает живую кровь жертвы. Но чувствует лишь обыкновенную, человеческую плоть, бесконечно далекую от энергетики старого хозяина. И потому этому месту всегда будет мало крови. Оно заставляет новых хозяев постоянно питать его жертвами. Но, сожрав очередную жизнь, эта искореженная материя должна сбросить избыток накопившейся темной силы. На что-то, способное принять и усвоить такое количество энергии…
— И «оно» запиталось на системы Последнего Рубежа, — пробормотал Книжник. Потрясенно покачал головой. — Выходит, вроде как от отходов жизнедеятельности так избавляется…
— Надо уничтожить это гнусное место, — мрачно сказал Зигфрид.
— Правильно, — сказала Хельга. — Не то жертвы продолжатся. А значит, и Кольцо никогда не успокоится.
— Как же его уничтожишь? — проговорил Книжник, озираясь. Огромная бетонная воронка с куполом над головой казалась несокрушимым монолитом. А если вспомнить, какие силы сотворили все это, — просто опускаются руки.
— Ты хотел найти «центр» — мы нашли его, — жестко сказал Зигфрид. — И не уйдем, пока не снимем блокаду.
Книжник еще раз обошел жертвенник, присел рядом. Спросил старика:
— Его ложе — под этим?.. — кивнул на заляпанную кровью полусферу.
Отшельник кивнул.
— Интересно бы взглянуть… — Парень перевел взгляд на Зигфрида. Воину не нужно было ничего объяснять. Пропела звонкая сталь и…
Книжнику не раз уже приходилось видеть, как закаленный в Поле Смерти клинок вспарывает толстую броню и режет камень, словно глину. Но сейчас произошло неожиданное. Сверкнула синеватая вспышка. Меч со звоном отскочил, не оставив на жертвеннике ни царапины. Только пробежали по поверхности тонкие, искрящиеся волны.
Негромко усмехнулся Хан. Чико молча обратил на шайна ничего не выражавшие окуляры. Лицо Зигфрида налилось краской. Он хмуро осматривал заточку клинка, бросая короткие взгляды на непробиваемую поверхность.
— Ладно… — пробормотал Книжник. — Попробуем по-другому…
Медленно протянул к жертвеннику руку.
— Не смей! — бросилась к нему Хельга.
— Не бойся, — вмешался Отшельник. — Храм принимает лишь уснувшую жертву. Навсегда уснувшую, если вы меня понимаете…
— Чего ж непонятного, — нервно усмехнулся Книжник. Сделал над собой усилие — и положил ладонь на изогнутую поверхность, шершавую от засохшей крови.
Храм не убил его. Во всяком случае, сразу. Но ладонь ощутила тревожное покалывание. Нет, оно не было болезненным. Скорее даже приятным. И вместе с тем рождало почти непреодолимое желание: с настойчивостью заботливой матери оно убаюкивало, неумолимо клоня ко сну. Чтобы оторвать руку от жертвенника, потребовалось усилие, не меньшее, чем для того, чтобы прикоснуться к нему.
И тут же навязчивая сонливость прошла.
— Ник, что с тобой? — будто издалека долетел гол ос Хельги.
Книжник вяло махнул рукой: «все в порядке». В этот момент в голове возникла смутная идея, основанная больше на интуиции, чем на нормальной логике.
Нет смысла атаковать жертвенник закаленной сталью, взрывать сам Храм, охотиться за коварными сектантами.
Нужно только одно.
Заглянуть в душу монстра.
— Ты с ума сошел! — глухо сказал Хельга.
— Другого пути нет, — ответил Книжник. — То, что мы добрались сюда, — само по себе чудо. Сейчас, когда на карту поставлено существование Кремля, а может, и всего людского рода, сам бог велел рисковать.
Идея была проста. И в то же время эта внешняя простота граничила с безумием.
Алтарь был сооружен на месте, где, если верить Отшельнику, Бука предавался своим непостижимым сновидениям. Теперь это место буквально излучало странную «сонную энергию». Сам собой возникал вопрос: не будет ли правильным разбираться со странностями этого места, настроившись на «альфа ритм», свойственный спящему? Попросту говоря — во сне.
— Но почему именно ты?! — Хельга с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.