– Это кто? – прошептала домработница.
– Блондинка, – тихо ответила я, – с голубыми глазами.
Рая прижала руки ко рту.
– Нет!
– Похоже, да.
– О! Нет, нет! Что нам делать?
– Надо позвать Никиту, – пролепетала я.
– Он уехал. Лиза тоже. А Настю Толик повез в парикмахерскую. Дома лишь Ника, она в это время сериалы смотрит, – растерянно сообщила Раиса. – Нет-нет, ты ошиблась! Там кто-то другой!
Ко мне вернулось самообладание.
– У вас же есть охрана.
– Ага.
– Зови сюда начальника.
– Да-да, верно, – закивала Рая и кинулась к телефону.
Не прошло и десяти минут, как в комнату вошел кряжистый мужчина лет пятидесяти, очень похожий на Дегтярева.
– Что случилось? – встревоженно поинтересовался он. – Рая про какой-то труп толкует.
– Там… – указала я пальцем в сад, – у забора, в углу… гляньте.
– Пожалуйста, Михаил Степанович, – заплакала Рая, – вы уж осторожненько, не пораньте ее.
Старший охранник, ничего не говоря, вышел в сад. Отсутствовал он довольно долго, потом вернулся и спросил:
– Лопаты у вас есть?
– В сараюшке, – обморочным голосом заговорила Раиса, – возьмите.
– Думается, не следует проявлять никакой активности до приезда милиции, – предостерегла я. – Надо оцепить место происшествия и ждать бригаду.
Михаил Степанович смерил меня тяжелым взглядом и, полностью проигнорировав мое правильное предупреждение, вытащил из кармана мобильный. Очень скоро в столовой оказалось еще трое парней в черной форме.
– Пошли, – повелело им начальство, – землекопами поработаете.
Мы опять с Раей остались вдвоем. Сели рядом на диване и заклацали зубами.
– Господи, что же теперь с нами будет? – всхлипнула домработница. – С голоду подохнем.
– Никита заработает, – тихо ответила я. – Он молодой, потянет.
– Ой, не смеши… – прошептала Раиса. – Никчемушный паразит, только ногти красить способен. И Лизка такая же. Кабы Наташа была, не страшно, она сильная, работящая, умная. А эти… Ну все, конец дому! Старух вон выпрут, Настю в детдом сдадут, животных усыпят, особняк продадут и вдвоем загуляют. Никита себе машин понакупает – он дольше чем полгода на одном авто не катается, а Лизка брюликами обвесится. Ой, беда, беда… А мне куда? Господи!
Раиса принялась всхлипывать, я молча уставилась в окно. Думается, по миру семья не пойдет. Огромное здание со здоровенным участком стоит несколько миллионов долларов. И еще, остаются книги Милады, их будут переиздавать. Да, похоже в этой семье к хозяйке относились потребительски, использовали как дойную корову. Вот и Раиса сейчас жалеет не Миладу, а оплакивает себя, боится остаться без средств. Хорошо, что Смолякова не слышала слов домработницы, думаю, писательнице было бы неприятно.
– Эй, девки, – донеслось из сада, – идите сюда!
– Нет! – хором крикнули мы в ответ.
– Давайте-давайте, не трусьте!
– Никогда! – снова слаженно откликнулись мы с Раисой.
– Топайте во двор, говорю! Все нормально, тут ерунда какая-то… – настаивал Михаил Степанович.
Мы с Раисой переглянулись, потом схватились за руки и пошли на зов.
Первое, на что наткнулся мой взор, было женское тело, одетое в грязные джинсы и сильно испачканный некогда светло-бежевый пуловер. То, что еще несколько дней тому назад было улыбчивой, приветливой Смоляковой, теперь лежало, вытянувшись на сочно-зеленой траве.
– Дальше ни шагу! – заявила я. – Не хочу!
– Ага, – кивнула Раиса.
Мы замерли, потом я сердито воскликнула:
– Какое право имели, без милиции…
– Да заткнись ты! – ласково велел Михаил Степанович. – Сам сначала перепужался…
– И мы перетрухали, – пробасил один из охранников. – Во блин, похожа-то как…
– Ну просто одно лицо! – подхватил другой секьюрити. – Придет же людям такое в голову, чистая фотография…
– Шутники! – взъярился вдруг Михаил Степанович. – За такое надо на пятнадцать суток сажать!
– Ваще, блин! – голос первого охранника.
– Чума! – голос второго.
Мы с Раей растерянно смотрели на злющих, ругающихся на чем свет стоит секьюрити. Внезапно Михаил Степанович… пнул труп. И тут до меня дошло.
– Это не Смолякова!
– Верно.
– А кто?
– Никто.
– Как это?
– Пойди и потрогай.
– Нет!
– Фу, дура! Не боись, не укусит. Кукла.
– Кукла? – повторила я. – Не может быть! Такая большая? Зачем ее зарыли в саду? Откуда она взялась? О боже!
Раиса выдернула свою ладонь из моего потного кулака и бросилась к «трупу».
– Тетя Мотя! – завопила она. – Откуда она тут? Фу, черт, чуть не умерла… Разве ж так можно?!
Я попятилась в сторону, а Михаил Степанович устало потребовал:
– Объясните, в чем дело! Немедленно!
– Да, сейчас, – затарахтела Раиса, – очень просто…
В прошлом году на день рождения Милады один из фанатов решил сделать писательнице сюрприз. На беду, дядечка имел очень много денег и обладал креативным мышлением. Впрочем, иначе и быть не могло: Арсений, так звали очумелого фана, имел собственное рекламное агентство. Повторю, в суммах Арсений ограничен не был, но вот семейная жизнь у него не сложилась: жена ушла от богача к нищему парню, бросив мужу на прощанье замечательную фразу:
– С тобой даже за миллион спать не хочется.