Арсений впал в уныние. Он начал подумывать о самоубийстве, а потом, дабы справиться с депрессией, принялся прикладываться к бутылке. Через полгода у мужчины открылась язва, и он загремел в больницу, где медсестра, решившая развеселить болезного, дала ему покет [4] Смоляковой со словами:
– Вот почитайте, от нее тут все без ума.
Арсений никогда не брал в руки детективы и уж тем более не собирался прикасаться к тем, что написаны бабой. Но чего не сделаешь от тоски, лежа на госпитальной койке?
Из клиники рекламник вышел ярым поклонником Милады. Первым делом он купил триста экземпляров ее новой книги и разослал всем своим знакомым с сопроводительной запиской «Прими лекарство от депрессии». Потом начал отправлять Миладе букеты и активничать на ее сайте. Впрочем, наглецом или нахалом Арсения назвать нельзя: он не тиранил писательницу звонками, не посылал ей писем, не требовал автографов – просто обожал издали и рвал на тряпки тех, кто позволял себе усомниться в гениальности Смоляковой.
День рождения писательницы Арсений посчитал более значимым, чем любой государственный праздник России. Рекламщик пошевелил извилинами и придумал суперподарок. Для начала он заказал куклу, как две капли воды похожую на Миладу. Игрушка стоила немереных денег и была столь хорошо выполнена, что, даже приблизившись к ней вплотную, вы не сразу понимали, что «писательница» не живая. У манекена гнулись в разные стороны конечности, и он мог принять практически любую позу: сидеть, стоять, лежать.
Заполучив куклу, Арсений договорился о дальнейших действиях с крупным книжным магазином. Директриса его, узнав о сюрпризе, пришла в восторг и охотно приняла участие в затее. Миладу пригласили в торговую точку раздавать автографы.
Дисциплинированная детективщица прибыла за четверть часа до начала мероприятия и была остановлена на входе подученным охранником.
– Вы куда? – поинтересовался парень.
– Книги подписывать, – улыбнулась писательница, решившая, что юноша ее не узнал.
– Ступайте, – кивнул секьюрити, – Смолякова уже давно там.
– Кто? – подскочила Милада.
– Смолякова, к ней народ второй час стоит.
– Вообще-то Смолякова – это я… – растерянно сообщила литераторша и ринулась по лестнице вверх.
Представьте теперь ее изумление, когда в торговом зале она увидела длинную очередь фанатов и… себя саму, сидящую у письменного стола.
В абсолютном недоумении Милада пробилась сквозь толпу и ахнула: это на самом деле была она, одетая в свои любимые джинсы и в не менее обожаемый светлый пуловер. Смолякова потерла глаза, ущипнула себя и хотела громко спросить: «Вы кто?»
Но тут заиграла бравурная музыка, фаны захлопали в ладоши, появился Арсений с пудовым букетом роз, и недоразумение разрешилось. Милада пришла от розыгрыша в восторг – такого подарка ей еще не делали. Арсений лучился от радости.
– Теперь люди могут фотографироваться с вашей заместительницей! – восклицал он.
Фаны и впрямь бросились к копии, доставая на ходу мобильные. Директриса магазина умоляла оставить «Смолякову» для оформления витрины… В общем, все оказались довольны.
Милада, хихикая, привезла «двойника» в особняк и в полном восторге продемонстрировала «себя» домашним. Но кукла понравилась лишь Насте, остальные выказали недовольство.
– Идиотство полнейшее, – прошипела Лиза.
– Придет же людям подобное в голову, – поддакнул Никита.
– Неприлично брать столь дорогие подарки от незнакомых мужчин, – поджала узкие губы Фаина.
– По-моему, эта тетя Мотя сильно смахивает на тебя, – заявила Ника. – Редкостное сходство, такая же идиотская улыбочка. Право слово, подобное раздвоение пугает.
Но Милада продолжала радоваться, словно ребенок, разыгрывая всех, кто не знал о существовании двойника, к которому мигом прилипла кличка, данная Никой, – Тетя Мотя. Жертвами становились, как правило, журналисты, которых Смолякова вопреки желанию Никиты, Лизы и старух вновь стала приглашать в особняк.
Детективщица действовала стандартно. Она усаживала Тетю Мотю в свое рабочее кресло, а сама пряталась за занавеской. Когда очередной борзописец стучал в дверь, Милада говорила:
– Войдите.
Ничего не подозревавший человек вступал в комнату и пытался заговорить с писательницей. Думая, что Милада его не слышит, он подходил все ближе и ближе, потом начинал кричать. И наконец раздавался его вопль:
– Ой! Это кто? Это что? Мама!
Страшно довольная, Смолякова появлялась из-за драпировки, и начинался хохот.
Но веселье длилось недолго, очень скоро все в околописательском и телевизионно-журналистском кругу узнали, что у Милады имеется замечательная игрушка-двойник, и перестали попадаться на удочку. Смолякова посадила куклу в углу комнаты и забыла о ней.
Примерно неделю тому назад Рая пошла убирать обитель хозяйки. Она протерла пыль, вымыла полы и тут только заметила, что Тетя Мотя, непременный атрибут обстановки помещения, исчезла.
Удивившись, Раиса поинтересовалась у хозяйки:
– Куда красавица подевалась?
Милада вздрогнула и торопливо ответила:
– В «Марко» отвезла. Там есть зал, где подарки выставляют.
– Ой, зачем? – покачала головой присутствовавшая при беседе Настя. – Она такая прикольная… Мам, верни ее назад!
Писательница помолчала, потом неохотно рассказала:
– Лиза испугалась. Я решила кресло перетянуть, то, где Тетя Мотя сидела, ткань попалась красивая, с кошками. Вынула куклу, положила ее на кровать, обмерила мебель и помчалась в магазин. Двойник остался лежать, голова на подушке и все такое. Очень натурально смотрелось. Пока меня не было, в комнату вошла Лиза, ей деньги понадобились. Она решила, что я сплю, потрясла «меня» за плечо, Тетя Мотя и повернулась… В общем, напугалась девушка по полной программе, чуть заикой не стала. Кит рассердился и очень просил убрать «уродку», мол, он ее видеть не может. Лиза и вовсе стонала, держась за сердце: «Либо я, либо она». Вот и пришлось увозить Тетю Мотю.
– Я бы в данной ситуации выбрала куклу, – фыркнула Настя. – Она хоть не вредничает, как Зизи.