Баррера отбросил мои комментарии.
— Что было в лодке?
— Сначала я хочу получить подтверждение.
Сэм сжал пальцы. Гнев божий начал клубиться в его глазах, сгустившийся в них мрак должен был убедить меня, что еще немного, и мое тело превратится в прах. Баррера окинул взглядом письменный стол (возможно, искал предмет, чем бы меня прикончить), но его глаза остановились на фотографии, где он стоял рядом с моим отцом. На его лице появилось легкое раздражение.
— Похоже, ты будешь путаться у меня под ногами до тех пор, пока я не поделюсь с тобой информацией, Наварр. Или пока не упеку тебя в тюрьму.
— Скорее всего.
— Будь проклят твой отец.
— Аминь.
Сэм поправил жилет поверх ремня, слегка повернул свое кресло и посмотрел в окно.
— Такой сценарий является довольно распространенным. Кто-то записывает выступления, следом появляются пиратские копии.
Он подождал, желая удостовериться, что я удовлетворен его словами. Я лишь улыбнулся в ответ. Челюсть Сэма напряглась.
— В случае с «Индиан пейнтбраш» поражают масштабы происходящего. В настоящий момент мистер Шекли делает записи выступлений около пятидесяти известных артистов в год и отправляет их через Германию на фабрики, производящие компакт-диски, главным образом в Румынию и Чехию, а потом их распространяют в пятнадцати странах. В последнее время, как ты сказал, партнеры в Европе уговорили мистера Шекли выйти на рынок Соединенных Штатов, сделав его настоящим пиратом.
— И в чем разница?
— До сих пор речь шла о вспомогательных записях, Наварр, — репетиции в студии, живые концерты — все, что при обычных обстоятельствах нельзя купить в магазине. К примеру, выступления на радио. Пиратство — совсем другое дело, поскольку это копии законных релизов. На вспомогательных записях можно сделать деньги: пиратские копии сбивают цены на настоящем рынке и занимают место законных записей. У них серьезный потенциал. И если их качество соответствует стандартам, то можно заинтересовать серьезных игроков — универсальные магазины, крупнейшие сети, ну и так далее.
— И Шекли знает свое дело?
Баррера выдвинул ящик стола, вытащил компакт-диск, достал его из пластиковой коробки и показал на розовые и серебряные надписи, сделанные вдоль отверстия.
— Это одна из пиратских копий Шекли. Набор цифр почти правильный. Даже если таможенные офицеры знают, что ищут, а такое случается не слишком часто, они могут пройти проверку. Конверты печатаются четырехцветными, на качественной бумаге. Шекли старается действовать осторожно. На всех дисках есть надпись: «Сделано в Европейском Союзе». Таким образом, имитируется законный импорт, объясняются различия в упаковке.
— И насколько это прибыльно?
Баррера постучал пальцем по столу.
— Я сформулирую ответ следующим образом. Очень редко один синдикат контролирует производство и распространение такого количества записей в такое количество стран. Мне известен лишь один подобный случай — МФПФВ конфисковала квитанции на проведение итальянской операции. За диски одного артиста, всего за три месяца, пираты получили пять миллионов долларов. Музыка «кантри» менее популярна, но умножь число исполнителей на двенадцать месяцев, и ты получишь представление о суммах.
— Бизнес, за который есть смысл убивать, — сказал я. — А что такое МФПФВ?
— Международная федерация производителей фонограмм и видеограмм, европейский аналог ААЗК в Соединенных Штатах.
— Твой клиент.
— Я никогда не говорил ничего подобного, — после некоторых колебаний сказал Баррера. — Ты меня понял?
— Конечно. Расскажи мне о немецких друзьях Шекли.
— Люксембург.
— Не понял?
— Синдикат базируется в Люксембурге. Из того, что у Шекли есть связи в Бонне, не следует, что большая часть его бизнеса находится в Германии.
Я покачал головой.
— Помоги мне, Баррера. Люксембург ведь маленькая страна?
— Да, маленькая, но не секрет, что мафия отмывает там свои деньги. И еще Люксембург известен тем, что его законы позволяют обойти авторские права Европейского Союза. Пираты любят Люксембург.
Некоторое время я сидел, пытаясь осмыслить рассказанное Баррерой. Я подумал, что, если в нашей беседе возникнет еще одна аббревиатура, я с дикими воплями выбегу из его кабинета, однако твердо решил скрыть это от Сэма.
— Шекли ввязался в очень опасную историю, — заметил я наконец.
Баррера почти рассмеялся. Легкий звук, который издал его нос, можно было легко перепутать с обычным фырканьем. Однако его лицо сохраняло привычную неподвижность.
— Только не надо лить слезы, Наварр. Мистер Шекли зарабатывает несколько лишних миллионов в год.
— Однако убийство Бланксигла и Джули Кирнс…
— Возможно, Шекли и не приказывал их убивать, но я сильно сомневаюсь, что он испытывает угрызения совести. Да, Наварр, обычно производством пиратских копий занимаются белые воротнички, и оно редко бывает связано с насилием. Но речь идет о крупном синдикате, контрабанде оружия, номерах кредитных карт и ряде других вещей.
— Джин?
— Джин Краус. Ему предъявлены обвинения в убийстве в трех странах. Одна из жертв — французский подросток тринадцати лет, сын его подружки. Он решил позаимствовать у Джина немного наличных. Мальчика нашли в Руане, его выбросили с пятого этажа отеля.
— Господи.
Баррера кивнул.
— Краус хитер. Возможно, настолько, что нам его не поймать. Сейчас он находится здесь, налаживает сеть распространения компакт-дисков Шекли в США. Пройдет некоторое время, и Джин и его боссы начнут использовать каналы Шекли в своих целях, в особенности для контрабанды оружия. Вот почему окружной прокурор, Бюро и БАТОО [134] так заинтересованы этим делом. Просто украденная музыка не привлекла бы их внимания.
— У тебя в друзьях большие шишки.
— Мы занимаемся почтовым мошенничеством в четырех штатах, расследуем нарушение правил торговли между штатами при участии некоторых дистрибьюторов Шекли. У нас ушли годы, чтобы собрать улики и заинтересовать судей, согласившихся предоставить нам доступ к счетам Шекли и его телефонным переговорам. Добавь сюда тот факт, что вся полиция округа Авалон у Шекли в кармане, и ты поймешь, что нам пришлось нелегко. В девяноста процентах подобных расследований необходимо иметь информатора внутри.
— Лес Сент-Пьер. Он решил ваши проблемы.
— Что?
— Мне кое-что рассказала его жена. Он был вашим агентом.
— Относительно Джули Кирнс — да. И Алекса Бланксигла. Все трое исчезли, как только заговорили. Офис окружного прокурора может потерять интерес к происходящему, если мы не получим новых сведений, причем достаточно убедительных. Теперь твоя очередь. Что было в лодке?