Тут капитан, словно вдруг припомнив, что он – главный Шерлок Холмс, а я – лишь заезжий любитель, посмотрел на меня строго и сурово и поднялся, всем своим видом предлагая мне покинуть помещение.
– Итак, с твоими показаниями все ясно, – он одернул свой мундир. – Завтра тебя вызовут для оформления протокола в надлежащем виде, а пока я с тобой прощаюсь, чтобы допросить остальных. Приятно было познакомиться!
Он протянул руку, и мы в очередной раз крепко пожали друг другу руки.
Я заверил Тюринского, что мне познакомиться с ним было тоже очень приятно и что по первому зову я прибуду, при необходимости повторю свой рассказ и подпишу протокол.
В коридоре я продиктовал дежурному полицейскому свой глуховский адрес и номер мобильника. Почти тут же дверь приемной приоткрылась, и показалось улыбающееся личико милой Ляли.
– Уже уходите? – она лукаво покачала головой. – А ведь ваше объявление так и не оформлено и не оплачено. Или вы уже не желаете продавать дом?
Разумеется, я желал – и продать дом, и немного поамурничать с приятной блондинкой. Втроем (я, Ляля и секретарша Татьяна Николаевна) мы быстро все дописали, оформили, я все оплатил, прибавив сотню дамам на «конфеты к чаю».
– Между прочим, я сегодня осталась без обеда и даже без чая, – кстати заметила, стрельнув в меня глазками, Ляля. – И, боюсь, голодать мне придется до вечера – теперь в красный уголок никого не пустят!
– Спроси у Тюринского и, если он не против, сбегай домой, перекуси, – простодушно предложила ей Татьяна Николаевна, не уловив сакральных интонаций очаровательной коллеги. – Сегодня никто тебя искать не будет – редактор еще неделю будет на больничном, а Галина Петровна появится только завтра.
Пришлось мне проявить здравую инициативу.
– А у вас в Глухове есть приличное кафе? Признаться, я тоже слегка проголодался и не прочь…
Я не успел договорить свой невинный вопрос, как Ляля тут же с готовностью поднялась, словно я уже пригласил ее в это самое кафе, и ослепительно улыбнулась всеми своими тридцатью двумя зубами.
– Самое приличное кафе в Глухове – «Розовый фламинго». Хотите сказать, что приглашаете меня туда?
Сами понимаете, мне только и оставалось, что подтвердить это.
Ругайте меня, называйте донжуаном или попросту бабником, но факт остается фактом: когда я сижу с интересной женщиной в интересном кафе или ресторанчике, меня так и тянет показать себя героем – смолить трубку, как комиссар Мегрэ, или палить из пистолета, как Джеймс Бонд.
Едва мы с Лялей устроились за столиком в глубине зала симпатичного кафе «Розовый фламинго» и сделали заказ по полной программе, включая изрядную бутыль мартини, как меня понесло. Чего я только не напел порозовевшей от приятного волнения девице! Я, дескать, тружусь в косметической парижской фирме лишь для прикрытия, а на самом деле…
Ну, тут уж я значительно примолк, потом сразу перешел к блестяще раскрытым криминальным делам по всей матушке-Земле от Аляски до острова Тенерифе. Разумеется, Ляля не полная дура и быстро сообразила: перед ней – русский секретный агент, которого вызывают первые лица мира, дабы он расследовал ужасные и необъяснимые истории.
Красавица взволнованно сметала все с тарелочек, поднимала тост за тостом и верила всем моим сказкам. Когда мы изрядно наелись-напились и даже пару раз сплясали нечто в духе гопака, она посмотрела на меня пьяными счастливыми глазами и сделала вывод:
– Значит, вы возьметесь за это дело и расследуете, кто и почему убил того несчастного в красном уголке? Конечно, наш Глухов – реальная глушь саратовская и про это дело вряд ли кто услышит в Париже или где там еще, но…
И я, как благородный человек, горячо сжал обеими руками ее ручки – маленькие, но с острыми коготками – и клятвенно заверил, что все будет расследовано в лучшем виде.
– Я так и знала, – радостно улыбнулась Ляля. – Вы подарили мне новую и прекрасную мечту: участвовать в расследовании самого настоящего преступления и потом написать серию блестящих статей-репортажей, с помощью которых читатель пройдет вместе со следователем весь путь – от загадки до раскрытия всей интриги. Ведь вы возьмете меня в помощницы?
Я важно кивнул.
– Разумеется. И по этому поводу предлагаю тост: за освящение нашего трудово-творческого союза!
Ляля радостно хохотнула, с энтузиазмом взмахнув своим бокалом и расплескав едва ли не половину:
– За освящение!
– Предлагаю по такому поводу перейти на «ты»!
– На «ты»!
– Чин-чин!
– Ура! Чин-чин!
Казалось, все шло по классическому сценарию: еще немного, и мы с Лялей вызвали бы такси и отправились ко мне, в дом бабы Арины, чтобы продолжить освящение союза уже на другом уровне.
Но тут вмешались силы извне.
Ого! Знакомые все лица!
Голос раздался за нашими спинами. Мы с Лялей мгновенно стерли улыбочки с наших розовых от счастья физий и оглянулись.
Перед нами стоял не розовый – багровый от уже выпитого капитан Тюринский с початой бутылью водки в одной руке и пустой рюмкой в другой. Судя по всему, он сидел где-то здесь же, в зале, и также освящал начало следствия водкой.
Освящение проходило успешно, капитан улыбался широко и беззаботно, словно это не он сегодня, каких-то несколько часов назад, строил из себя сухаря-следователя, все свободное от трудовых будней время поглощающего отнюдь не вульгарную водку, но классику мирового детектива.
Признаться, и я к тому моменту готов был обнять весь мир, а потому сделал широкий жест, приглашая капитана к нашему шалашу.
Ляля мгновенно поджала губки и наполовину протрезвела, уставившись на гостя с нескрываемой враждебностью.
– Ну что – следствие ведут знатоки? – хохотнул Тюринский, щедро наливая водку из бутыли в свою рюмку и в мой бокал из-под мартини.
О Ляле он, едва уселся, тут же забыл. Во мне же первые пятнадцать минут были еще живы галантность и простая вежливость, потому я вырвал из рук Тюринского его бутыль и плеснул порцию даме.
Ляля лишь криво усмехнулась.
– Спасибо огромное.
А я, грешным делом, уже не слышал ее ехидного тона: отставив бутыль в сторону, я наклонился к капитану.
– Согласен, ты – знаток, профи. Но и я не лыком шит. Только что мы с Лялей решили помогать полиции Глухова и одновременно вести собственное расследование, чтобы попытаться раскрыть имя убийцы. Мы обсуждали все детали дела. И тут, как подарок небес, явился ты! Так что мы ждем: расскажи, капитан, что удалось узнать на данный момент!
Мой восторженный тон и полный восхищения взгляд заставили Тюринского бойцовски повести плечиками и лихо опрокинуть свою рюмку водки.