А вам, Никита, я советую пока побыть у меня в гостях. Так будет для вас безопаснее.

Никита понял, что на время предстоящей операции Михайлов помещает его под почетный арест в своем замке. Хоть сегодня он Никитой доволен, но хочет подстраховаться, не допустить вольной или невольной утечки информации. Что ж, он уже сделал свой выбор.

Тем временем Станиславыч поднял на хозяина глаза и сказал:

— Аркадий Ильич, нам в этой операции Шаман нужен.

Его слова прозвучали не как совет или предложение, а как констатация факта, как признание печальной необходимости.

Михайлов помрачнел.

— Ох, не люблю я с ним связываться. Но ты прав, без него не обойтись. Свяжись с ним.

Станиславыч воспринял приказ спокойно — как будто его попросили принести кофе или узнать курс валют на бирже. Он ненадолго вышел из кабинета в свою комнату, где хранились его бесценные архивы и — уступка времени — хороший компьютер. Через пять минут он вернулся с листком бумаги в руках. На этом листке был записан номер мобильного телефона, за который один человек расстался с жизнью, а другой получил двадцать тысяч долларов.

* * *

— Что вы так долго? — шепотом спросила Надежда.

— Все надо сделать тщательно, чтобы взрыв не пошел верхом. Аккуратно все внутри взорвется, и все.

— Неужели и стены рухнут? — сомневалась Надежда.

— Там видно будет. — Он опять исчез.

На часах у Надежды было около трех.

Человек в штатском, «отец солдатам», связался по мобильнику с полковником Медвидем.

— Все в порядке. Кассету он получил, просмотрел, теперь думает, как наши требования выполнить. Пока мы отбой дали. Баба-то цела?

— Ладненько, приглядим. Виктор, — крикнул его собеседник в глубину комнаты, — поди проверь бабу эту, как бы со страху раньше времени не окочурилась.

— Чего ей будет среди ночи-то? — недовольно произнес его гориллообразный подчиненный, но пошел.

У запертой двери бывшего овощехранилища дремал часовой, но от резкого удара под ложечку мигом проснулся.

— Как там?

— Да все тихо, куда она, запертая, денется.

— Впусти меня и снова закрой.

— Ну вот и все. — Алексей подошел к Надежде, которая усиленно боролась со сном, сидя на ящиках. Настало такое время ночи, что организму срочно требовалось только спать, все страхи отошли на второй план.

— Сколько у нас времени?

— Ровно час, успеем.

Он замешкался, потом на Надежду глянули глаза в прорезь маски.

— Не нужно, чтобы она видела мое лицо.

— А я? — с усмешкой спросила Надежда. — Мне вы доверяете?

— Вы — мое наказание, — вздохнул Алексей. — Одной женщины в деле вполне достаточно.

Они тихо подошли к двери весовой. Замок был простой, оставшийся еще от старого режима. И в этот момент они услышали скрип огромных входных дверей бывшего овощехранилища.

«Спасибо Советской власти! — мелькнуло в мыслях у Надежды. — Небось петли сроду не смазывали».

* * *

Лена не спала, а находилась в тяжелом полузабытьи. Перед глазами проносились знакомые лица — мать, Ольга. Что там сейчас происходит? Почему Ольга не пришла в театр к концу представления, как обещала? Непредвиденная задержка, как часто бывает, случайность сломала все планы? Эти люди, естественно, приняли ее за сестру и теперь будут шантажировать ее мужа. У Лены хватило ума, а главное, выдержки не признаваться, что она — не та, иначе они бы просто ее убили. Сейчас, должно быть, Ольгин муж Никита получил видеокассету. И если раньше Ольга могла бояться, что раскроется ее обман, и молчать, то теперь она должна будет дать мужу объяснения по поводу кассеты. И Ольга уговорит его помочь Лене, не может же она бросить на смерть родную сестру.

Неведение спасло ее от потери надежды.

Лена не представляла себе, какого уровня люди распорядились ее похитить и какого рода услуг потребовали взамен ее освобождения. И если Никита Шувалов мог рисковать своим положением ради жены — главным образом ради того, чтобы не разразился скандал и не пострадала опять-таки его репутация перед новым назначением, то уж ради какой-то неизвестной девчонки он и пальцем не шевельнет, тем более, ради родственницы. Его и так уже достала одна женина родственница — мать. Зараза, каких поискать.

В замке зашуршало, дверь открылась и в тусклом свете засиженной мухами лампочки Лена увидела женщину. Обычную такую тетю, лет сорока пяти. Одета она была в черные джинсы и скромненькую курточку, все довольно замурзанное. Испуганно оглядываясь, женщина подошла к ней и прошептала.

— Поднимайтесь и идите за мной.

— Куда? — Лена смотрела, не веря своим глазам, — так удивительно было появление здесь обычной женщины после террористов в масках.

— У нас мало времени. — В голосе женщины сквозило нетерпение. — Вы хотите спастись? Ну так идите. Все объяснения я дам по дороге.

Лене ничего не оставалось, как подчиниться. Она встала с трудом, потому что от сидения на холодном полу все тело онемело. Выйдя в коридор, они увидели, что в помещении склада стоит невысокий, но очень широкий человек с покатыми плечами и длинными руками, сзади здорово напоминающий гориллу.

Он подозрительно оглядывался и уже доставал из кармана мобильный телефон. Увидев выходившую Надежду, он выпучил глаза, и тут на него молнией кинулась фигура в маске. Гориллообразный был не очень подвижен, зато зверски силен, Алексею приходилось нелегко.

Но не напрасно он совершал свой бесконечный танец под луной каждую ночь. Надежда чуть было снова не поддалась очарованию, но вовремя опомнилась — теперь это было не на публику. Дело могло кончиться только смертью одного из сражающихся.

— Уходите немедленно! — крикнул Алексей.

Надежда подобрала валявшийся мобильник, отключила его и увлекла за собой женщину в зеленоватом шелковом платье. Ее каблуки гулко стучали по каменному полу.

— Сюда, в подвал! — Надежда схватила женщину за руку.

— Кто вы и чего от меня хотите? — лепетала та на бегу.

— Да скорей же, они там сами управятся.

В подвале Надежда еле нашла дорогу сквозь нагромождение ящиков. Вот и окошко в подземный ход. Женщина заколебалась.

— Лезьте не раздумывая! — приказала Надежда. — У вас нет выбора.

Для такого неудобного наряда, как шелковое платье и туфли на высоких каблуках, женщина двигалась в подземелье достаточно легко. Она совершенно воздушно боком прошла в щель, даже не задев края одеждой, в то время как Надежда, сняв куртку, пробиралась с трудом, пыхтя и вздыхая.