— Понятия не имею, где мы будем его искать! — бормотал Борис, терзая зубами подрумяненный в гриле куриный окорочок. — У тебя есть какие-нибудь идеи?
— У меня есть конкретный адрес, но тебе я его не скажу.
— Почему?
— Мне интересно во всем поучаствовать самому. Это ведь и меня Лис мог угробить своей бомбочкой, скотина такая! А еще земеля! Имею розовую мечту — надавать ему по шее как следует!
— Нам могут его не отдать, как полагаешь?
— Нам могут не отдать груз, а его им не надо. Мне лично так кажется. И чем мочить этого жулика и потом ломать голову, что делать с бренными останками, нам его отдадут, потому что будут уверены: мы его придавим за предательство.
— Да? Твои рассуждения весьма интересны, Гена! По-моему, ты умней, чем показал Хельмуту.
— Понял, так помалкивай, — добродушно сказал Марк. — С волками жить — по-волчьи выть, не мной придумано. У меня мощное подозрение, что держать шнобель по ветру придется всю дорогу.
— Держи-держи! — вроде добродушно проворчал Борис. — У тебя неплохо получается.
В Токио была весна, но чувствовалось это лишь по влажному прохладному ветру, да облака с белыми гребешками выглядели по-весеннему легкомысленно и недолговечно. Но вот с деревьями в бывшем городе Эдо, который император Комэй объявил новой столицей Японии, — с зелеными насаждениями в огромном Токио было туго. А ведь по словам Кристины, это здорово, когда невысокие, скрюченные ветви стыдливо и в то же время гордо покрываются пышным цветением, но без крикливой тропической расцветки.
— Ну, куда нам теперь? — позевывая спросил Лазкин, как и остальные уставший после перелета.
— В район Сэтагая.
— А я знаю, где это, — заявила Кристина.
Марк, улыбаясь, посмотрел на нее:
— Ты знаешь, тебе к лицу эта страна!
— Ну-ну, голубки, — влез в их разговор Борис. — Сначала дело!
— Не спеши, как голый в баню! — парировал по-русски Марк. — Не известно, какой дрек с перцем ждет нас у этого узкоглазого Христа.
— Э, чего там! Я думаю, раз не только наши с немцами, но и американцы с Като якшаются, значит, там есть возможность заработать.
— Неприлично разговаривать при мне на языке, который я не понимаю! — обиделась Кристина.
— Прошу прощения! — слегка поклонился ей Лазкин. — Мы всего лишь дискутируем с товарищем вопрос, что делать сначала — в отель или за работу…
— Все, спор окончен, — сказал Марк — Мы с Кристиной в гостиницу, а ты куда хочешь.
Марк сказал так не без умысла. В зависимости от ответа, который он получит, его подозрения в адрес Кристины усилятся либо, наоборот, ослабнут.
— Я с Марком, — сказала Кристина.
— Тогда скажи хоть, как добираться до Сэтагая, — взмолился нетерпеливый Лазкин.
Получив подробную инструкцию, Борис откланялся.
2
В гостинице Марк вполголоса спросил:
— Как поселимся? Мы с Борисом, а ты отдельно?
— Можно и наоборот, — засмеялась Кристина, успевая при этом заполнять регистрационные бланки. — Однако я мечтаю в скором будущем переночевать с тобой в настоящей японской гостинице.
— Что-то голос твой при этом звучит больно зловеще, — озабоченно заметил Марк.
— О, западному человеку многое покажется не просто странным, а диким и пугающим.
— Но ведь со мною будешь ты!
— Да. Иначе с тобой переночует кто-нибудь другой, а мне этого не хочется.
В номере они первым делом поцеловались, затем Марк сказал:
— Знаешь, что я тебе хочу предложить? Ложись-ка ты отдыхать, да?
Кристина внимательно посмотрела на Марка.
— Меня к батюшке Като теперь и цепями не затащишь. Слушай, мне кажется, ты подозреваешь, что меня послали за вами следить!
— Следить? За кем? — прикинулся невинной овечкой Марк.
— За вами!
Марк ответил честно:
— Имеется такое подозрение.
— Ген, ты рассуждаешь неправильно.
— Почему?
— Может быть, я не так сказала, да? Рассуждаешь ты правильно, однако вывод не тот. Мое дело — следить не за вами, а за тем, как кончится эта история.
— И кто же тебе подсунул это дело?
— Сначала ответь мне: твое отношение ко мне зависит от ответа или нет?
— От ответа зависит только моя работа.
Она прижала ладони Марка к своему липу.
— Это не конкретно!
— А что я должен сказать? Гораздо интереснее, что ты здесь делаешь. Это не лучшее место для уик-энда с парнем.
— Это не уик-энд, а ты — не парень!
— Кто же? — подозрительно спросил Марк.
— Ты мой мужчина, а я, как смиренная японская жена, должна следовать за тобой повсюду, куда ты меня возьмешь.
— Постой-постой! Я не говорил, что хочу тебя здесь видеть!
— Значит, не хочешь, — убитым голосом сказала Кристина.
— Ну почему?! — возопил Марк, не выпуская Кристину из объятий. — Я готов быть с тобой где угодно, но не уверен, что именно здесь.
— Ген, я скажу тебе всю правду…
— Так… — поощрительно молвил Марк.
— Ген, я, конечно, оглупевшая от любви женщина, но еще я неплохая и достаточно известная журналистка. Когда отец узнал, что я была с тобой несколько дней назад и хотела бы продолжать наши отношения, он сказал: езжай, но знай, что он будет сидеть в тюрьме.
— А твой папа не будет сидеть?
— Ничего конкретного я не услышала, но поняла так, что не будет. Если представить всю вашу одиссею как фильм с приключениями, то я подозреваю, что в этой картине он режиссер-постановщик.
— То есть?..
— Он сказал мне: езжай и, когда вернешься, напишешь сногсшибательный репортаж. У тебя будет слава, сказал он мне, а у меня исполненный долг.
— Хорошо сказал, но опрометчиво. Подобные слова могут принадлежать полицейскому, но не преступнику. Ты не согласна? У нашего брата не бывает чувства долга.
— Ты зря говоришь так. Папа сказал, что ты совсем не похож на преступника. Он умный человек, а я женщина, и все же в этом вопросе наши мысли совпали: мне тоже не верится, что ты бандит из шайки.
— А кто же я?
— Ты мужчина, которого я люблю. Как ты думаешь, я могу полюбить бандита?
— Можешь, — искренне ответил Марк.
— Но ненадолго, — кокетливо произнесла Кристина. — А за тебя я хочу выйти замуж, но, наверное, ты не захочешь венчаться в церкви? Ты, наверное, коммунист.