— Так… — кивнул дон Диего. — Больше ни слова! Идем быстрей домой, там все расскажешь.
— Кто это? — Пабло сделал пару шагов и замер, он только теперь заметил с интересом разглядывающих бригантину подводников.
— Пошли домой, Пабло, новостей столько, что ночи будет мало. Ты схватываешь быстро, не так, как Карлос, так что успеем и поговорить, и встретить твою погоню.
— Карлос дома? Почему я его не вижу? — Пабло, еще больше удивившись, оглянулся на море. — А где «Золотой бык»?
— Эх, сынок, если бы ты знал, сколько у меня накопилось вопросов, на которые я хотел бы получить ответ! Что твои англичане! Уверяю тебя, Пабло, скоро ты напрочь о них забудешь. Горизонт чист, скоро стемнеет, ночью они наш остров не найдут, так что время есть. И с чего ты решил, что они вообще нас найдут?
— Найдут… — Пабло нервно задвигал челюстью. — У них в руках мой штурман Гаспар и боцман Васко.
— Так… — Дон Диего остановился на полпути и озадаченно почесал бороду. — Я уж подумал, что сюрпризы есть только у меня, но, похоже, ты тоже привез отцу подарок. Сколько кораблей идет по твоему следу?
— Один.
— Один?! — Губернатор удивленно посмотрел на сына, затем, не сдержавшись, громко расхохотался. — Ты испугался одного корабля англичан?!
— Я никогда никого не боялся, но всегда реально рассчитывал силы! Этот один стоит нескольких. У него на борту сотня солдат десанта.
— Что за корабль?
— Зовется «Пеликан», три мачты, двадцать пушек. Капитан — некто Фрэнсис Дрейк. Говорят, молодой, но очень дерзкий англичанин.
— Никогда не слышал.
Дон Диего дернул ручку массивной двери.
— Ну, вот мы и дома. Соскучился, наверное, по этим стенам?
Пабло неопределенно пожал плечами. Разочаровывать отца не хотелось, но находиться больше чем неделю на острове всегда было для него в тягость. Никаких чувств к этому особняку он не испытывал, а окружающий отца сброд вызывал у него брезгливость. Ветер в парусах, приключения, погони, пушечная пальба и лихой абордаж — его интересовало только это.
— Идем наверх. То, что я тебе расскажу, — невероятно, и лучше все видеть своими глазами. — Дон Диего подтолкнул сына в темный коридор. — Проходи, Пабло. А я пока спущусь в погреб за кувшинчиком прохладного вина.
— Ну вот теперь, сын, ты знаешь все. Чуи я жду к утру, молю господа, чтобы вернулся с Карлосом. Что намерены предпринять чужаки, можно только догадываться. Ты вернулся как нельзя кстати. Теперь я готов выслушать тебя.
Как и обещал дон Диего, рассказ его затянулся, и уже несколько часов солнце на небе замещала полная луна. Пабло сидел притихший, за все время не проронив ни слова. Время от времени поглядывая на горящий фонарь на корабле чужаков да на освещенные ворота их барака, он не мог не признать, что на фоне невероятных событий, случившихся, пока он был в море, его рассказ покажется блеклым, а приключение — заурядной прогулкой.
Но в том, что англичане явятся сюда завтра днем, а может, уже на рассвете, он был уверен. И если чужаки были чем-то диковинным и загадочным и пока что не опасным, то английские солдаты представляли собой вполне реальную угрозу.
Не удержавшись, Пабло поделился с отцом своими опасениями.
Дон Диего понимающе кивнул:
— Вчерашний день прошел, сегодняшний — наш, наступит ли завтра — одному Богу известно. Уверен, что у нас еще достаточно времени. Есть у меня одна мысль, но сначала рассказывай ты. Итак, я слушаю.
— Отец, все как обычно, — смущенно начал Пабло. — Мои лазутчики донесли, что английский отряд удачно поживился в панамских джунглях. Им удалось разграбить один из городов ацтеков. Все, что им доставалось, они переправляли небольшими караванами на побережье и отправляли в Англию. На один из таких караванов я и решил напасть. На одном из горных перевалов мы устроили засаду. Англичан было немного. Бросив навьюченных золотом и серебром ослов, они бежали. На радостях мы уже праздновали победу, не зная, что это была только голова каравана. И вскоре появилось около сотни их солдат. Теперь бежать пришлось нам. Мы отстреливались, путали следы, но золото не бросили. Гаспар и Васко были ранены. Идти они не могли, и тогда я решил спрятать их в пещере, пообещав позже вернуться. Но когда мы поднялись на следующий перевал, то увидели, что англичане их нашли. У них были проводники из туземцев!
— Почему ты их не добил?! — Дон Диего нервно вскочил, едва не опрокинув стол.
— Отец! Васко не один год мне служил верой и правдой! А Гаспар вообще мой друг!
— Что ты знаешь о дружбе? Теперь своих друзей ты отдал в лапы врагам. А уж англичане — мастера на пытки! Уверен, что не прошло и часа, как они уже знали, где искать украденное золото.
Пабло виновато кивнул.
— Англичане на удивление быстро организовали погоню. Не успели мы добраться до бригантины, а в море уже рыскал их корабль. С моими восемью пушками бросаться на их галеон было бы непроходимой глупостью. А тягаться в скорости с моей «Летящей ланью» они не смогли.
— Непроходимой глупостью была твоя жалость! — Дон Диего уперся руками в перила и вглядывался в темноту перед домом. Рассмотрев чей-то темный силуэт, он крикнул: — Эй! Кто там? Сходи разбуди донну Дебору и скажи: пусть идет ко мне! — Затем, повернувшись к Пабло, добавил: — На рассвете переставь бригантину под самый утес. Тогда с моря ее не увидят.
— Отец, я был уверен, что мы дадим бой! Я — корабельными пушками, а вы с берега.
— Дадим, дадим, — проворчал дон Диего. — Да только, что уже смог, ты сделал. Теперь слушай меня. Сейчас победа больше зависит от моего красноречия и мастерства моей кухарки, чем от твоих пушек.
Пабло промолчал. Задумавшись, он посмотрел на отца и произнес:
— Я понял тебя. О красноречии ты вспоминаешь лишь тогда, когда говоришь о чужаках. Ты хочешь просить помощи у них?
— Да… — Губернатор с уважением посмотрел на сына. — От матери тебе досталась не только излишняя жалостливость, но и цепкие мозги. А это неплохо. Главное — их не растерять. А от прочей шелухи ты избавишься с годами.
Дон Диего хотел еще что-то сказать сыну, но увидел в темноте белое пятно ночной рубахи.
— Дебора, это ты?
— Я, сеньор.
— Ты вот что, Дебора! — Дон Диего свесился через перила. — Подними себе в помощь пару бездельников, пусть заколют поросенка. И сделай, девочка моя, из него к утру такого ароматного красавца, чтобы у меня слюни потекли по подбородку. С зеленью и чесночком, с подливкой и с корочкой румяной! Ну, не мне тебя учить. Ступай, ягодка моя, займись делом!
Глядя на удаляющуюся донну Дебору, губернатор задумался. О чем он говорил? Ах да!
— Мать твоя, Пабло, была редкая умница. Я даже иногда робел перед ней. Бывало, только подумаешь, что ей сказать, а она уже все знает.