Она вспомнила, что вечером надела ночную рубашку, которая меньше всего ей шла, на случай, если Тони сдержит слово и придет к ней в постель. Но она была женщиной, и даже самая ее некрасивая рубашка была не так уж плоха.
— Не думать о чем?
— Об этом.
Он придвинулся ближе и коснулся губами ее губ. Она должна была бы прийти в ужас от жара его дыхания и близости его тела, но этого не произошло. Ее тело и разум не способны были в этот момент на быстрые реакции. Тони внимательно посмотрел ей в глаза, и то, что он в них увидел, кажется, удовлетворило его.
Тони умел соблазнять женщин и доказал это следующим поцелуем. Он углублял его с осторожностью эксперта, постепенно пробуждая ее реакцию. Он положил ей руку на талию, и она сквозь ткань ночной рубашки ощутила силу его прикосновения. Он постепенно привлекал ее к себе все ближе, и в ответ короткие импульсы бежали по ее телу. Она громко вздохнула, короткий гортанный звук вырвался из самой глубины ее существа. Тони медленно гладил ее бок — вверх-вниз, вверх-вниз, проводил пальцами по нижней части ее груди.
О боже, как хорошо было чувствовать его ласку. До дрожи, до боли в сердце.
Рена любила физический акт любви. Любила интимность, бездумное наслаждение плоти. Этому ее научил Тони. Конечно, тогда они страстно любили друг друга, и не было причин сдерживать чувства. Она полностью отдавалась ему душой и телом. В своей жизни она знала только двух мужчин, и каждый по-своему обучал ее искусству любви. Дэвид был мил, нежен, уступчив. Тони — неотразим, горяч, сексуален.
Страстные ласки Тони притягивали ее как магнит. Она придвинулась ближе, ее дыхание участилось. А он шептал ей, как она прекрасна, как он жаждет соединиться с ней. Она со вздохом дала ему разрешение.
Его рука поднялась и обхватила ее грудь поверх ткани рубашки, погладила сосок. Горячая волна пробежала по всему ее телу, наполнила его сладким жаром. Ей хотелось еще и еще.
Ее тело требовало кульминации физического наслаждения, но мозг и сердце сопротивлялись. Она замерла под ударами сомнений, дала себе право рассуждать.
— Ты опять слишком много думаешь, Рена, — шепотом сказал Тони. Он продолжал ласкать ее грудь, стараясь заставить ее мозг замолчать.
Она положила руку ему на руку, остановила его:
— Один из нас должен.
— Я же говорил тебе, что не собираюсь поститься в браке с тобой, — произнес Тони спокойно. — Считай я, что ты не готова, я отступил бы. Но женщина, которую я только что целовал, не возражала. Ты наслаждалась моими руками, моими ласками. Еще секунда, и я снял бы с тебя рубашку, и мы соприкоснулись бы телами. Я этого хочу и знаю, что ты тоже хочешь.
У нее было тяжело на душе. Она знала, что он прав, но ей надо было высказать вслух свои самые затаенные мысли:
— Хотеть и иметь — две разные вещи.
— Так считает Рена, а не я.
Рена вздохнула:
— Я не могу забыть, кто ты, что ты мне сделал. Мое сердце для тебя пусто.
— Так ты сказала. — Тони перевернулся на спину и уставился в потолок. — Что сделано, то сделано. Я ничего не могу изменить.
— Я знаю. А я не могу изменить свои чувства. Физически я могу тебя хотеть, но ты никогда не будешь владеть мной по-настоящему. Я не могу вновь полюбить тебя. Мое сердце никогда не будет твоим.
— Если ты будешь мне верна, я пока не буду просить ни о чем другом.
Рена, удивленная таким заявлением, подняла голову с подушки:
— Ты меня знаешь, Тони. Я никогда даже не думала…
Он повернулся на бок лицом к ней:
— Вот чего ты обо мне не знаешь, так это того, что я тоже никогда даже не думал. Но я мужчина, у меня есть физические потребности, и раз мы женаты и подходим друг другу, почему бы нам не заняться любовью?
— Ты хочешь сказать — сексом? Потому что без любви это просто секс, — возразила Рена.
Он взял в руку прядь ее волос, посмотрел на нее и отпустил.
— Просто секс? — Тони игриво улыбнулся. — Это даже лучше.
Рена отрицательно покачала головой.
— Мы же с тобой поняли: ты меня не любишь, но хочешь мое тело.
— Я никогда этого не говорила!
— Правда? — спросил он самым невинным тоном и вдруг страстно поцеловал ее, а потом взял ее руку и положил себе на грудь. — Дотронься до меня.
Она ощутила игру крепких мускулов под гладкой кожей. Провела рукой по сильным плечам, потом вниз, к животу. Его вздох сказал ей, что он наслаждается ее прикосновениями. Вдохновленная, она коснулась его спины, поясницы. Да. Возможно, ей нужно его тело. Ее воспоминания не так просто прогнать. Она помнила, каким он был замечательным любовником, как хорошо ей бывало потом, какие ощущения испытывала. Что бы они ни делали, с ним Рена всегда чувствовала себя единственной и вожделенной. А с годами он превратился в ошеломительного мужчину. Он умел брать и отдавать.
Она продвинула руку дальше, встретила шелковистую ткань его трусов и заколебалась под напором множества мыслей. Но Тони прервал ее размышления:
— Не упрямься, Рена. Нам обоим это нужно.
Рена опустила руку еще ниже, и его тугое напряжение поразило ее. Она вздрогнула от нахлынувших чувств. Тони — здоровый мужчина, они лежат в постели вдвоем, готовые подтвердить свой брак.
— Я хочу тебя, — хрипло произнес Тони, дотронулся до ее подбородка и приник к ее губам. Он, казалось, торопил ее своим поцелуем. И все-таки терпеливо ждал ее ответа. Она ласкала его дрожащими пальцами, усиливая его возбуждение.
— Это не… — начала она, но он опять поцеловал ее, и все ее мысли о прошлом куда-то исчезли. Она попыталась думать о будущем.
— Мы будем жить вместе, Рена.
Тони высказал вслух то, чего она боялась. Он стал частью ее жизни, хотела она этого или нет. Другого пути у нее не было.
— Я знаю, — ответила она, покоряясь судьбе.
Тони снял трусы, положил ее руку на свою обнаженную кожу, и она больше не могла сопротивляться. В Тони была та жизнеутверждающая сила, которой ей так не хватало последние месяцы. Он заполнил пустоту, угнетавшую ее с тех пор, как она овдовела. Да, у нее будет ребенок, но именно близость Тони позволила ей снова почувствовать себя живой.
И она ласкала его, пока его наслаждение не достигло наивысшей точки. Инстинкт или, может быть, воспоминания сказали ей, что сейчас будет. Он перевернул ее на спину, снял с нее ночную рубашку. Его поцелуи жгли ее, его руки ласкали каждую клеточку ее тела, возбуждали, услаждали, приводили в экстаз.
— Ты так красива. Такой я тебя запомнил…
Она больше не думала о последствиях. Она тянулась к нему, жаждала его.
— Ты готова меня принять.
Ее наводнили воспоминания о том, как они делали это, когда их сердца были полны любовью. Тогда она принимала его как благословение, желала показать ему, как много он для нее значит.