— Пора, — выдохнул он.
На этот раз здесь не было никого, чтобы остановить его: ни Риссы, которая оттянула бы его назад, ни отца, который привязал бы его и таким образом предотвратил бы это, ни Эстеса, который позвал бы лекаря. Свобода. Закрыв глаза, он расслабился и прыгнул. Страх и облегчение проносились через него, пока он пулей несся через невесомый воздух. Через мгновение, Ашерон обретет такой желанный покой. Неожиданно, что-то ударило его в живот. Ашерон охнул от боли и рефлекторно открыл глаза. Вместо падения, он теперь поднимался все дальше от моря. Звук волн, разбивающихся о скалы, сменился тяжелым хлопаньем огромных крыльев. Он повернулся и увидел женщину — демона, держащую его. Все, как и сказал оракул.
— Пусти меня! — закричал он, пытаясь освободиться. Но она не послушала. По крайней мере, до тех пор, пока снова не вернула его на все тот же балкон. Ашерон отскочил назад, когда она приземлилась на балку и стала рассматривать его вблизи. У нее были длинные черные прямые волосы, которые ниспадали на мраморную красно-белую кожу. Ее глаза мерцали в темноте, белые радужные оболочки, окаймленные ярко-красным цветом. Так же, как и ее волосы, крылья и рожки тоже были черными.
— Что ты наделала? — спросил он, голосом полным яда.
— Акри должен быть более осторожным, — прошептала она по-доброму, — если бы Ксиамара появилась на мгновение позже, ты бы уже умер.
— Я и хотел умереть.
Она вздернула головой так, что совсем напомнила ему птицу.
— Но почему, акри?
Демон посмотрела ему через плечо туда, где все еще продолжали прибывать гости.
— Так много собралось отпраздновать твое человеческое рождение.
— Они пришли не ко мне, — Ксимара нахмурилась, — но ты ведь принц. Наследник.
Он горько рассмеялся.
— Я принц и наследник дерьма.
— Ней. Ты Апостолос, сын Аполлими, почитаемой всеми.
— Я — Ашерон, ничейный сын. И мое почтение ограничивается спальней.
Она медленно подошла к нему. Ее крылья колыхались сами по себе вокруг ее гибкого тела.
— Ты не помнишь своего рождения. Я понимаю. Меня прислала сюда твоя мать с подарком от нее.
Он пытался следовать за ее словами, но его разум был слишком опустошен выпивкой. Демон был явно не в себе. Она, должно быть, перепутала его с кем-то другим.
— Моя мать умерла.
— Человеческая королева, да. Но твоя настоящая мать, богиня Аполлими, жива и желает тебе всю свою любовь. А я ее самая преданная слуга, Ксиамара, и я здесь для того, чтобы защищать тебя так же, как я защищаю ее.
Ашерон покачал головой. Он просто пьян. Это галлюцинация. А может Ашерон уже умер.
— Пошла прочь от меня.
Но демон даже не пошевелилась. Прежде чем он смог сбежать от нее, демон приложила ему маленький шар к сердцу. Ашерон закричал, когда боль пронзила его. Никогда в жизни он не чувствовал ничего подобного, даже пытки, через которые он прошел, казались просто игрой, а это говорит о многом. Казалось, что ядовитый огонь заполнил его вены и стал разрывать все его существо. Из самого центра, где был шар, его кожа стала меняться с коричневого цвета на мраморно — голубой. Когда, наконец, боль и цвет развернулись в нем, то образы и голоса взорвались у него в голове, пронзая его барабанные перепонки. Запахи заполонили его ноздри. Даже одежда сгорела на его коже. Ашерон упал на землю и свернулся клубком, так как все его чувства усилились во стократ.
— Ты бог Апостолос. Предвестник и сын богини Аполлими — разрушительницы. Твоя воля — это воля Вселенной. Ты последний удел всего…
Ашерон продолжал качать головой, все отрицая. Нет. Этого не может быть.
— Я никто. Я никто.
Демон подняла голову.
— Почему ты не радуешься? Ты теперь бог.
Ярость завладела им, и он грубо схватил ее. Он не понимал своих возможностей или как там это можно было назвать, но все годы его жизни, все унижения и ужасы снова прошли через него. Все это он передал каким-то образом из своего в ее разум. Демон вскрикнула и откинула голову назад.
— Ни! Этого не должно было случиться с тобой, акри! Только не это…
Ашерон схватил ее и заставил встретиться с ним взглядом.
— Было ужасно плохо, когда они все думали, что я человеческий сын какого-то бога. Ты можешь себе представить, что они сделают со мной сейчас? Забери эти силы от меня сейчас же.
— Я не могу. Это твое по праву рождения.
Ашерон упал назад, ударившись головой о каменный пол.
— Нет! — закричал он, — нет. Я не хотел этого. Мне просто нужно было, чтобы меня оставили в покое.
Ксиамара попыталась обнять его. Он оттолкнул ее.
— Мне ничего от тебя не нужно, ты и так многое разрушила.
— Акри…
— Прочь с моих глаз.
В ее глазах промелькнуло нежелание подчиниться.
— Твое желание-это мое желание.
Шар, который она держала перед ним, превратился в ожерелье на его шее.
— Если я тебе понадоблюсь, акри, просто позови меня, и я приду.
Ашерон прижал руку к черепу, который болел и пульсировал от голосов и новых ощущений. Он чувствовал, будто сходит с ума, а возможно уже сошел. Возможно, жестокость, в конце концов, разрушила его психику. Он слышал, как демон ушла, а незнакомые голоса шепчут и кричат у него в голове. Это было похоже на то, как будто он мог слышать весь мир одновременно. Он знал каждую мысль, каждое желание и каждый страх. Прерывисто задышав, Ашерону захотелось от всего этого избавиться. Он схватил ожерелье, но оно не сломалось. Вместо этого, оно даже засверкало у него на ладони. Закричав, Ашерон снова хотел спрыгнуть. Но к сожалению, он не мог даже стоять, потому что его так мутило и тошнило…
— Что они сделали с ним на этот раз?
Аполлими вышагивала по маленькому заднему дворику в Калосисе, ожидая возвращения Ксиамары.
— Где мама Сими?
Она осторожно повернулась и увидела младшего ребенка Ксиамары в дверях. Названная в честь матери, Ксиамары, Сими, которая была из рода Шаронте. Ей было уже почти три тысячи лет, а она все еще выглядела, как четырехлетний человеческий ребенок. В отличие от людей и богов, демоны Шаронте очень медленно развивались. Аполлими стала на колени и протянула руки к Сими.
— Она еще не вернулась, дорогая. Но уже совсем скоро.
Сими надула губки прежде, чем подбежать к ней и обхватить своими руками Аполлими за шею. Она засунула свой маленький пальчик в рот, а вторую руку запустила Аполлими в волосы. Богиня прикрыла глаза и обняла маленького демона. Как же ей хотелось обнимать также своего собственного сына. Хотя бы раз. А вместо этого, она отдает всю себя и всю свою нерастраченную любовь Сими, ожидая при этом, когда ее сын достаточно повзрослеет и освободит Аполлими. Демон положила головку ей на плечо, и она стала ей что-то напевать.