Шуршание достигает высоты ее лица и прекращается. Мария задерживает дыхание, чтобы не выдать себя. Тишина. За стеной кто-то принюхивается к воздуху. Сестра Браганса прижимает губы к стене и снова начинает шептать.
— Я тебя чувствую.
Она снова принюхивается, на этот раз настойчивее.
— Ты меня слышишь, старая свинья? Я чувствую твой запах.
Мария едва удерживается, чтобы не закричать. Нет, Зверь, который завладел телом Брагансы, не чувствует ее. Иначе зачем бы он давал себе труд звать ее? Она изо всех сил цепляется за эту уверенность. Потом она замечает, что по-прежнему задерживает дыхание, и чувствует, что вот-вот начнет хрипеть от удушья. Эти хрипы будут вырываться из ее груди, и она не сможет их сдержать. Крупные слезы сожаления стекают по ее щекам, оставляя белые борозды в покрывающей их грязи. Мария чувствует, как холодные словно лед ладони матери Изольды охватывают ее шею. Она пытается отбиваться, вырывается из рук старой монахини. Мать Изольда вонзает ногти в собственную трахею, чтобы быстрее задушить себя. Капли крови одна за другой стекают по ее горлу. Монахиня начинает умирать. Она закрывает глаза. За стеной что-то гневно шепчут сестра Браганса и ее мертвые сестры.
Потайная дверь, которая ведет в холл банка, автоматически открывается, когда Джованни доходит до верхних ступеней лестницы. Он пробыл в зале с сейфами чуть меньше часа.
Кардинал прощается с молодой женщиной, которая по-прежнему находится на своем месте за стойкой, и переступает порог. Диск лежит у него в кармане сутаны. Солнце уже взошло и заливает улицы соломенно-желтым светом. Уже становится жарко.
Джованни смотрит на капитана швейцарской гвардии и застывает: Черентино отрицательно качает головой. По улице медленно поднимается лимузин. Когда он проезжает мимо Джованни, кардинал узнает за окном машины директора Лацио-банка, Джанкарло Барди. Престарелый директор сидит на заднем сиденье и просматривает какие-то бумаги, а слева и справа разместились три его телохранителя. Подняв голову, он замечает Джованни, и документы выпадают у него из рук. Листы бумаги в беспорядке сыплются Барди на колени. Пока лимузин подъезжает к банку, директор поворачивает голову, чтобы не терять из виду кардинала. Внезапно Джованни понимает свою ошибку: в подвале банка, набрав код с креста Бедных на клавиатуре сейфа Вальдеса, он забыл снова спрятать крест под сутану. Крест Бедных качается на цепи у него на шее, у всех на виду. Это его узнал старик Барди.
Кардинал смотрит влево. Лимузин только что остановился в нескольких метрах от него. Открываются ворота автостоянки. Джованни смотрит на Черентино. Капитан швейцарской гвардии снова качает головой: «Ни в коем случае не шевелитесь». Затем капитан сгибается и начинает пробираться вперед, укрываясь за припаркованными на стоянке машинами.
Старый Барди вылезает из лимузина, не дожидаясь, пока шофер откроет ему дверь. Опираясь на палку, он идет к Джованни посреди своих охранников. Эти люди в черных костюмах и с наушниками на головах не замечают Черентино, который переходит через улицу у них за спиной. Они сосредоточили свое внимание на зеленом фургоне, который только что покинул свое место на стоянке и медленно движется вверх по улице. Сам Барди вне себя от бешенства и потому не видит никого и ничего, кроме Джованни и креста Бедных, который ударяется о его сутану.
В теплом воздухе раздаются четыре щелчка — четыре выстрела. Два телохранителя падают: пули капитана швейцарской гвардии попали им в спину. Третий толкает старого Барди к стене, а шофер в это время поворачивается и выпускает в Черентино четыре пули с близкого расстояния. Раненный в горло и грудь, молодой капитан успевает выпустить еще одну пулю, которая попадает шоферу в лоб.
— Крест, черт вас побери! — кричит Барди. — Заберите крест!
Охранник, который, чтобы защитить старика, силой удерживает его у стены, достает свой пистолет из кобуры и направляет его на кардинала. Джованни, окаменев от ужаса, смотрит на черное дуло пистолета, которое целится ему в лицо. Между ним и охранником всего метров десять; нет ни одного шанса, что тот промахнется. Но в этот момент зеленый фургон разворачивается, словно его занесло вбок, и оказывается между Джованни и телохранителем. Задняя дверь фургона открывается, и двое убийц из коза ностры открывают огонь из автоматов по Барди и его телохранителю. Директор банка и его охранник падают на землю в лужи собственной крови.
Вдали начинают завывать сирены. Убийцы выходят из машины и добивают старика директора, который пытается уползти, а водитель фургона говорит Джованни:
— Смелей, ваше преосвященство! Не бегите, шагайте как обычно. Идите по переулку, который начинается прямо напротив вас, потом один раз поверните направо, в сторону порта, а после этого один раз налево, к колокольням церкви Святого Павла. Вас ждет тот, с кем у вас назначена встреча. Об остальном позаботимся мы.
Джованни переходит через улицу Республики. Взглянув направо, он видит вдали огни вращающихся автомобильных фонарей. Перед тем как сделать первый шаг по переулку, он поворачивается и смотрит на труп капитана Черентино, который люди из коза ностры погружают в фургон. Кардинал успевает увидеть, как молодая регистраторша, сидевшая за стойкой, выходит из дверей Лацио-банка, видит безжизненное тело Джанкарло Барди, подносит ладони к лицу и громко кричит. Один из убийц подходит к женщине сзади и приставляет ствол своего оружия к ее волосам. Раздается выстрел, на тротуар брызжет кровь, и молодая женщина падает на колени.
Джованни отводит взгляд от этого зрелища и входит в переулок, который спускается к порту. До него долетает скрип шин: это фургон коза ностры отъезжает от банка. Сирены звучат все ближе. Вдали уже видны колокольни церкви Святого Павла. Джованни ускоряет шаг.
Густой ароматный дым вытекает из кадильниц — их только что зажгли снова — и поднимается, как туман, к потолку Сикстинской капеллы. Кардинал-камерлинг подходит к своему собрату, которого участники конклава только что избрали папой на втором голосовании. Поднявшись на цыпочки, он спрашивает избранника, принимает ли тот на себя эту тяжелую обязанность. Новый папа отвечает, что его желание совпадает с волей Бога. Тогда Камерлинг отводит его в потайную комнату, где по традиции избранник должен пролить слезы, размышляя об ожидающих его испытаниях. Но глаза нового папы остаются сухими. После этого Кампини спрашивает избранника, какое имя тот желает носить. Тот наклоняется к камерлингу и шепчет это имя ему на ухо. На лице Кампини вспыхивает широкая улыбка. Камерлинг снимает с нового понтифика его прежнюю кардинальскую одежду, а затем помогает ему застегнуть новое, белое одеяние. Затем, пока главный нотариус конклава сжигает бюллетени, кардинал-камерлинг отдает приказ открыть застекленную дверь, которая играет роль окна балкона базилики Святого Петра.
Новый папа и старый кардинал покидают капеллу и вместе проходят по лабиринту лестниц и коридоров на первый этаж базилики. Паркет скрипит под ногами тех, кто идет сзади них.