Салех снимал отдельную однокомнатную квартиру, расположенную на окраине города, но поближе к резиденции президента. Он уже встречался со связным по имение Мади, и тот его проконсультировал: дал план действий, расписание работы некоторых служащих лиц, приближенных к президенту России. Салех знал всё, вплоть до расписания смены караула. Разумеется, ни в какой институт на обучение он не ходил, и занимался исключительно заданием, которое он получил еще в Саудовской Аравии от Абрафо и Курбана.
Сейчас больше всего на свете он хотел знать, как поживает его единственная дочь. На свои просьбы о дочери от Мади он получил короткий ответ:
— После завершения задания вы поговорите с ней по телефону.
Мади был неразговорчивым, с суровыми чертами лица. Не добившись от связного возможности связаться с дочерью, Салех оставил это и с рвением и небывалой работоспособностью принялся выполнять задание, пользуясь инструкцией. Он решил зарекомендовать себя как исправный и способный шпион, перед начальством, и достойный жрец, который легко справляется с любым заданием не хуже Абрафо. Почувствовав некоторую власть и всемогущество, силу над природой и богатство, одурманившее его еще в Саудовской Аравии, он решил проявить себя. Выполняя одно задание за другим, Салех проникся силой магии вуду, он почувствовал некую легкость в мастерстве, способную совершать чудеса, ведь он не только готовил на своем рабочем столе всевозможные приготовления для ритуалов, но и проверял их действие. Мади тоже рассказывал Салеху о поразительном действии его магии, и даже восхищался ею. Салех, выслушивая одобрения в свой адрес, предложил Мади сообщить об его успехах в центр, на что Мади сказал: «Еще рано, не достигнута цель».
На столе перед Салехом, в различных баночках, разложенные и пронумерованные, лежали всевозможные ингредиенты, используемые им в колдовстве. Несколько яиц, еще целых, с надписями на них на кириллице, перья, расческа с несколькими волосами, находились ближе к рукам Салеха. Волосы он аккуратно вынимал из расчески и прикреплял их, вдавливая в восковой шарик, из которого собирался лепить фигурку человека.
Позади него кудахтала черная курица, сидевшая на кладке яиц, рядом с ней лежали рассыпанные зерна, курица одним глазом тревожно посматривала на Салеха, читающего нараспев какую-то молитву. Неожиданно пение прекратилось, и Салех положил бесформенный кусок воска на стол, тяжело опустившись на стул.
Салех думал. Вот уже несколько дней, после удачного, слишком удачного выполнения ритуала, его мучила мысль, не давая ему покоя. Он понимал, что это ему мешает, он должен отбросить все лишние мысли и целиком погрузиться в работу, иначе может быть провал в работе. Он и раньше замечал, как тяжело дается ему ритуальная магия — не все получалось так гладко. Но теперь, вдали от родины и дочери, отцовская любовь, к которая, несомненно, помогала, вдохновляла его на творчество в магии, он, казалось бы, должен запутаться, сломаться, не выполнить, но по неопределенному закону, он со всем справлялся. Делал это легко и главное, у него все получалось с первого раза. Он не мог объяснить для себя такой успех в своих посредственных умениях. Да, у него и раньше встречались случаи удачных ритуалов, но не с первого раза и не подряд.
Его мысли путались, пытаясь найти объяснения столь легкому везению, но, в конце концов, он определил это, как собранность его сил и способностей в трудную минуту. Значит, может, если хочет. Перед ним вновь раскрылся необъятный успех и неограниченные богатства. Потом Салех задумался о столь удачном выборе, о судьбе. Почему Абрафо из нескольких сотен первоклассных жрецов выбрал именно его? Этот вопрос его мучил еще больше, чем первый. Он вспомнил о Захре, которая случайно оказалась пленницей, ведь он мог ее не брать с собой, если бы знал, чем кончится его поездка. В прочем, у него и выбора-то не было. Под дулами автоматов не очень-то поразмышляешь. Нет, он был пленником, решил он для себя. И Захра, которая почти всегда была с ним, в его командировках, поневоле, как слепое, невинное дитя, оказалась во власти Абрафо. Слово «невинное» Салех повторил дважды в своей голове, оно, словно напуганная выстрелами охотников утка, вылетело из своего надежного укрытия. Теперь у него не было сомнения, что Абрафо, знающий толк в своем деле, не мог не принять во внимание, для своего колдовства, невинность души Захры. Он мог это использовать для связи с коварными духами Лоа, предложив им невинную и чистую, как белое полотно, душу Захры. «Бедная моя доченька, — подумал Салех, узревший все коварство мага». Салех вспомнил куклу, которую сделал маг, чтобы контролировать его. Стало быть, он не свободен, он все еще пленник, и находится под контролем всемогущего Абрафо. Эти доводы его пугали и многое объясняли, но, где-то в глубине он все-таки надеялся, что на таком большом расстоянии, даже Абрафо, с его возможностями, в основном, как он полагал, напускными, не справится, не сможет контролировать его. Раскрыв для себя суть поднятых и мучивших вопросов, Салех неожиданно осознал, что эти два вопроса, над которыми он размышлял, взаимосвязаны. Неумолимый вывод напрашивался сам, все, что произошло с ним и его дочерью, неслучайно, Абрафо заранее все хорошо спланировал. Он вспомнил и количество боевиков, для такого несложного задания, как похищение двух-трех невооруженных человека; и погибшего друга Абу, убитого боевиками, для демонстрации силы магии Абрафо, хорошо знавшего все страхи жрецов — для каждого жреца вуду хуже смерти является их собственное зомбирование, никто из жрецов не хотел бы стать ходячей мертвой плотью. Все это, без сомнения, было разыграно и подготовлено Абрафо, для вовлечения Салеха в выполнение задания. Но почему именно он, Салех? Этот возникший вопрос, выросший из рассуждений, буквально съедал его.
Он еще вспомнил о своей прерванной работе, зародившей в нем его последние успехи в магии, и неожиданно для себя, когда уже его руки тянулись к недоделанной кукле, он связал этот вопрос со своим недавним успехом. Его сознание прояснилось, облегченное, почти воздушное состояние испытал его утомленный размышлениями мозг. Вот она истина, он поймал ее. Теперь он точно знал, почему у него так все легко получалось. Он был под контролем мага даже на таком громадном для жреца расстоянии. Магия проникает сквозь материю, преодолевает замки времени, покоряет расстояния. Салех ужасался и вновь поражался великими возможностями магии и мастерством Абрафо, которого полноправно считал живой легендой и непревзойденным жрецом, великим бокором магии вуду. Абрафо удавалось управлять не только Салехом, контролируя его, но искусно проводить свои, недосягаемые многим жрецам, ритуалы, бесспорно, сильнейшей магии в мире. Он безгранично восторгался и удивлялся возможностям мага, превознося его к бессмертным духам в обличии человека. Для себя он твердо решил, что вернется после удачно выполненного задания и станет единственным учеником великого мастера, он попросит его об этом, и тот ему не откажет. Вместе они достигнут вершины искусства магии вуду, обессмертив свои имена среди смертных людей. Ведь у такого мага как Абрафо, обязательно должен быть приемник, которому он передаст свои знания и умения.
Он вспомнил о книге, которую Абрафо писал, делая в ней записи. Может когда-то эту книгу он получит из его рук и продолжит ее для своего ученика, так сохранится преемственность. Он же передаст бесценные труды своей дочери, которая уже стала на путь изучения магии. «Она без сомнения была способной, — подумал Салех, — он вспомнил блеск ее глаз, зажженный вдохновением работы мага». Теперь он понимал, почему маг избрал среди всех жрецов Африки именно его, Салеха. Возможно, Абрафо уже тогда решил сделать его своим приемником. А это сложное здание, вдали от родины, является негласной проверкой ученика. И он как избранный ученик, не должен подвести своего будущего учителя, а быть может, и покровителя.