Бергсон отрицательно затряс головой.
– А у вас? – спросил Кийск у философа.
Леру ответил то же, что и всегда:
– У меня пока еще слишком мало фактов для того, чтобы делать окончательные выводы.
Кийск попытался поймать Леру на слове:
– А как насчет предварительных выводов?
Но Леру вновь без труда ушел от ответа.
– Боюсь, что они покажутся вам совершенно неинтересными, – мягко улыбнулся философ, – и даже более того – абсурдными.
Кийск негромко хмыкнул и, перекинув ногу через борт квада, осторожно коснулся носком песка. Ничего ужасного не произошло. Кийск явственно чувствовал твердую почву под ногой. А когда он приподнял ногу, на песке остался ясный отпечаток носка его ботинка.
Перекинув через борт и вторую ногу, Кийск ступил на песок. Песок едва слышно скрипнул.
– Ну и как ощущение? – вполне серьезно поинтересовался у него Леру.
– Ничего необычного, – ответил Кийск.
Оставив трассер в машине, он медленно двинулся туда, где исчезали следы от колес. Позади него на песке оставались отчетливые отпечатки тяжелых армейских ботинок.
Выбравшись из машины следом за Кийском, Леру достал из кармана фотоаппарат и сфотографировал Кийска на фоне станции рядом с двумя прямыми линиями исчезающих в песке следов от колес вездехода. Снова спрятав фотоаппарат в карман, Леру быстро догнал Кийска.
– По-моему, мы уже не зря совершили нашу вылазку, – сказал он.
– Вам кажется это любопытным? – спросил Кийск.
– А вам нет? – вопросом на вопрос ответил Леру.
Кийск промолчал.
Вдвоем они подошли к тому месту, где следы от колес заканчивались. Они не обрывались резко, будто отрезанные ножом, а исчезали в песках, словно их кто-то аккуратно замел.
Леру сделал еще один снимок следов от колес с близкого расстояния.
– Помнится, Иво, вы как-то упоминали о мертвом теле, исчезнувшем в песках, – посмотрел он на Кийска, убирая фотоаппарат в карман.
– Я сказал, что не смог отыскать тело, которое, по словам тех, кто его видел, должно было находиться где-то рядом, – поправил философа Кийск.
– А вам не кажется, что это явления одного порядка?
– Исчезнувшие следы и пропавший труп?
Леру молча кивнул.
Губы Кийска едва заметно дернулись, изображая кислую улыбку.
– Как вы говорите, господин Леру, у меня пока слишком мало фактов для того, чтобы делать какие-либо выводы.
– Я тоже не люблю торопиться с выводами, – вполне серьезно ответил Леру. – Но в данном случае связь мне кажется вполне очевидной.
Ничего не сказав в ответ, Кийск сделал шаг туда, где следов квада уже не было. Затем еще один шаг. Остановившись, он обернулся и посмотрел на отчетливые следы, которые оставили на песке его ботинки.
– По крайней мере, можно сделать вывод, что с песком здесь все в порядке.
– Несомненно, – согласился Леру. – Дело вовсе не в песке.
– Тогда в чем же?
Леру словно и не услышал заданный ему вопрос.
– Будьте добры, Иво, пройдите еще на несколько шагов вперед.
Не понимая, чего именно хочет добиться философ, Кийск тем не менее выполнил его просьбу. Сделав десять шагов в направлении станции, он остановился и посмотрел назад. Позади него тянулась ровная цепочка четко отпечатавшихся на песке следов.
– Пройдите, пожалуйста, еще чуть дальше, – попросил Леру.
Кийск недовольно хмыкнул – что толку, мол, и так ясно, что ничего не понятно, – но просьбу исполнил. Пройдя еще примерно столько же, что и в первый раз, Кийск обернулся.
Леру смотрел на него через видоискатель своего маленького цифрового фотоаппарата. Кийск хотел было улыбнуться и принять соответствующую позу, чтобы выглядеть на снимке достойно, но в этот момент взгляд его упал на следы, которые он оставил позади себя. Примерно на середине расстояния, отделявшего его от Леру, цепочка следов обрывалась. Полоска ровного песка шириною около полуметра разделяла линию отчетливых следов, оставленных им на песке.
Кийск недоумевающе посмотрел на Леру. Философ улыбнулся и чуть развел руки в стороны, давая понять, что у него пока нет ответа на вопрос, который хотел задать ему Кийск.
Кийск медленно попятился назад. Следом за ним на песке, как и положено, оставались следы. Но полоса ровного песка, рассекающая цепочку следов, становилась при этом все шире. Причем росла она не в обе стороны, а только в том направлении, куда двигался Кийск. Сколько бы он ни шел, за ним неизменно тянулась цепочка следов, длина которой не становилась больше десяти метров. Следы на другом конце цепочки исчезали, едва только Кийск делал очередной шаг. И, сколько Кийск ни старался, ему никак не удавалось уловить момент, когда отпечаток ноги на песке исчезал. Все происходило с такой неуловимой для взгляда быстротой, как будто один кадр мгновенно сменялся другим, – только что на песке был четкий отпечаток подошвы ботинка, а в следующий миг на его месте можно было увидеть только ровный песок, по которому, казалось, никто никогда не проходил.
Кийск сделал несколько шагов в обратном направлении, чтобы проверить, не появятся ли вновь на песке исчезнувшие следы. Но нового чуда не произошло – следы исчезли безвозвратно.
Кийск посмотрел на Леру, к которому теперь присоединился и Бергсон. Ли Тан-Бо помог технику снять с вездехода его аппаратуру, и теперь он сидел на корточках перед двумя раскрытыми пластиковыми кейсами, пытаясь что-то там настроить.
Кийска поразила странная, неестественная тишина, царившая вокруг. Он слышал только свое дыхание и скрип песка под ногами, когда переносил вес тела с одной ноги на другую. И больше ничего.
Отчего-то Кийск почувствовал непонятный страх.
– Эй! – Он вскинул руку и взмахнул ею над головой. – Господин Леру!
Их разделяло всего каких-то тридцать – тридцать пять метров, но Кийску показалось, что никто из людей, находившихся возле вездехода, его не слышит.
Леру поднял взгляд и что-то произнес, обращаясь к Кийску. Кийск видел, как двигаются губы философа, но до слуха его не доносилось ни единого звука.
– Я не слышу вас! – крикнул Кийск и быстро зашагал в направлении вездехода.
Леру сказал что-то, обращаясь к Бергсону, и быстро двинулся навстречу Кийску.
Из квада выпрыгнул Рахимбаев. В каждой руке он держал по трассеру – свой и тот, что оставил в машине Ли Тан-Бо. Бросив трассер напарнику, он прихватил из машины еще и оружие Кийска.
Когда расстояние, отделявшее Кийска от Леру, сократилось до двадцати шагов, Кийск испытал такое ощущение, словно острая игла внезапно проткнула пузырь, внутри которого он находился. Обрывки пузыря разлетелись в стороны, и теперь Кийск мог слышать все звуки мира, которых прежде был лишен.