Первым, что произнес Леру, когда понял, что Кийск может его слышать, были слова:
– Это поразительно!
– Да, – выдохнул Кийск. Оказывается, все это время, что они шли навстречу друг другу, он, подобно ныряльщику, удерживал воздух в груди. – А я, признаться, испугался.
– Я должен сам это испытать. – Леру по-дружески хлопнул Кийска по плечу и зашагал в ту сторону, откуда он только что пришел.
– Эй, постойте! – крикнул вслед ему Кийск.
– Все в порядке, – не останавливаясь, бросил через плечо Леру. – Я быстро.
«Что быстро?» – хотел было спросить Кийск. Но, не успев еще произнести эти слова, он понял, что Леру уже не слышит его.
Леру обернулся и что-то беззвучно прокричал. На губах его сияла по-детски счастливая улыбка.
Кийск в ответ только покачал головой. Уже после первой встречи он зачислил Леру в разряд чудаков, которые, как это ни странно, встречаются порой даже в глубоком космосе. Но, в отличие от многих других представителей этого вида, с которыми приходилось сталкиваться Кийску, Леру только при первой встрече вызвал у него раздражение. Пообщавшись же с философом поближе, Кийск пришел к выводу, что лучше иметь дело с такими чудаками, как он, нежели с тупыми исполнителями вроде полковника Гланта. По крайней мере, в обществе Леру жизнь никогда не казалась пресной.
Кийск подошел к сидевшему возле раскрытых кейсов с аппаратурой Бергсону. С двух сторон от техника, словно неся почетный караул, стояли вооруженные десантники.
Рахимбаев протянул Кийску трассер.
– Думаю, никакой опасности нет, – сказал, взяв оружие, Кийск. – Просто какой-то необычный природный феномен. Что говорит по этому поводу наука, господин Бергсон?
Бергсон в отчаянии всплеснул руками:
– Приборы не работают!.. Я не могу даже замерить уровень шума!
– Плохо, – с укором покачал головой Кийск. – Нужно было на станции все как следует проверить.
– Конечно же, я все проверил! – обиделся на такое замечание Бергсон. – И не один раз. Вся аппаратура работала, как часы. – Сказав это, Бергсон машинально оттянул манжет куртки и глянул на конектор. – Хотя часы у меня сейчас тоже не работают, – добавил он.
Кийск взглянул на свой конектор. В углу дисплея, где обычно высвечивалось точное станционное время, горели нули.
– У меня тоже, – Кийск вопросительно посмотрел на десантников.
Каждый из них, проверив свой конектор, отрицательно качнул головой.
Нажав кнопку, Кийск попытался запустить таймер. В углу дисплея замелькали цифры, отсчитывающие секунды, которые быстро превратились в минуту.
Кийск нажал кнопку связи, вызывая диспетчерскую службу станции. Ответа не последовало. Кийск вызвал медицинский отдел, затем службу безопасности и кабинет руководителя экспедиции – все с тем же результатом. Тогда Кийск нажал сигнал экстренного вызова. На запястьях у Бергсона и обоих десантников одновременно запищали конекторы.
– Конекторы в порядке, но сигналы их до станции не доходят, – сделал вывод Кийск. – А поскольку часы в конекторах работают от прямого сигнала с центрального станционного компьютера, мы и не знаем, сколько сейчас времени.
– Если бы еще можно было понять, почему сигнал не проходит, – досадливо щелкнул пальцами Бергсон.
– Это уже ваша задача, господин ученый, – улыбнулся Кийск. – Мы ставим перед вами вопросы, а вы должны искать на них ответы.
– С чемоданами неработающей аппаратуры? – недовольно буркнул в ответ Бергсон.
– К счастью, моя аппаратура функционирует исправно, – вернувшийся из своего путешествия в мир безмолвия Леру счастливо улыбнулся и постучал себя пальцем по лбу.
Бергсон в ответ только криво усмехнулся. Ему пока еще не доводилось слышать от Леру ни одного дельного замечания. На его взгляд, философ только тем и занимался, что высокомерно кичился своими выдающимися аналитическими способностями, но до сих пор от них не было никакого проку.
– Как вам понравились новые ощущения? – спросил у Леру Кийск.
– Ощущения в высшей степени необычные, – Леру задумчиво закатил глаза к неподвижному небу. – Я даже не знаю, с чем их можно сравнить. И должен признаться, оставшись в одиночестве, не слыша ничьих голосов, я так же, как вы, почувствовал странный, казалось бы, ничем не обоснованный страх. Даже не страх, а ужас, исходящий из самых глубин моего существа. Что-то такое, о чем писал Лавкрафт.
– Лавкрафт? – непонимающе переспросил Кийск.
– Это писатель начала XX века, занимавшийся изучением природы человеческих страхов, – объяснил Леру. – К сожалению, сейчас его помнят разве что специалисты. А между тем автором он был весьма незаурядным…
– Мы несколько отклонились от темы, – прервал философа Кийск.
– Верно, – согласился Леру. – Лавкрафта, если захотите, я дам вам почитать, когда вернемся на станцию. Я всегда беру с собой томик его рассказов. Люблю, знаете ли, почитать перед сном… Да, да. – Заметив нетерпеливый жест Кийска, Леру на этот раз сам прервал свою грозящую затянуться речь. – Итак, мое мнение от всего увиденного сводится к следующему: мы оказались в мире, в котором действуют физические законы, не соответствующие тем, к которым мы привыкли. Я не знаю, что именно в этом мире не так, но полагаю, что здесь нарушен какой-то основополагающий закон физики.
– Вы сами не понимаете, о чем говорите, – презрительно фыркнул Бергсон.
– Не понимаю, – с готовностью согласился с ним Леру. – Но зато я умею улавливать общие тенденции и сопоставлять факты. И факты эти однозначно свидетельствуют о том, что мы являемся инородными объектами, вносящими жуткий диссонанс в существующую стабильную систему. И система эта стремится как можно скорее уничтожить любые следы нашего пребывания в ней.
Бергсон скептически хмыкнул, однако на этот раз ничего не сказал.
– Давайте проведем простенький эксперимент, – предложил Леру.
Не дожидаясь ответа на свое предложение, он наклонился над кейсом Бергсона и, проведя пальцем над размещенными в нем приборами, остановил выбор на белом пластиковом пенале для хранения программных микрочипов.
– Эй, послушайте, что вы делаете? – возмутился техник.
– Да не волнуйтесь вы так, господин Бергсон, – мило улыбнулся ему Леру. – Все равно ведь ваши приборы не работают. И уверяю вас, не заработают до возвращения на станцию. Хотя, возможно… Ну да ладно.
– Верните пенал, Леру! – решительно двинулся на философа Бергсон.
– Оставьте его, Бергсон, – остановил техника Кийск. – Похоже, пока только он хоть что-то понимает в том, что здесь происходит.
– Верно, – согласился с таким заключением Леру. – Теперь внимательно наблюдайте за тем, что я буду делать.
Держа пенал в руке, Леру вновь отправился в ту сторону, где песок был истоптан следами его и Кийска ног. Дойдя до места, где следы обрывались, Леру сделал еще два шага вперед. Обернувшись, он посмотрел на оставшихся возле квада и что-то крикнул. Кийск развел руками, давая понять, что они ничего не слышат. Леру поднял вверх руку, в которой держал пенал. Затем, присев на корточки, он аккуратно поставил пенал на песок. Указав пальцем на пенал, Леру сделал знак, призывающий всех быть внимательными. Шагнув в сторону, он посмотрел на пенал, улыбнулся чему-то своему и быстро зашагал к вездеходу.