Кирик потянул, но железные прутья были залиты бетоном наглухо.
– Бесполезно, – сказал Дод. – Даже не шевелится.
Он прилег на нары и заложил руки за голову. Левая нога, согнутая в колене, подрагивала.
– К чему это, Тим? – спросил Дод. – Даже, если мы выберемся, куда нам двигаться дальше? Деньги у меня забрали, так что теперь мы даже билет на автобус купить не сможем.
Кирик напрягся и потянул сильнее, потом дернул что есть мочи. Решетка не поддалась.
– Может, попробовать потихоньку расшатать? – предложил Тимур. – Давай по очереди, Кир.
– Мы попались, капитан, – продолжал Очкарик отчаявшимся голосом. – На самом деле попались. Думали, что мы такие везучие, что это с другими что-то случается.
– Черт тебя подери, Дод! – крикнул Тимур. – Ну что ты заладил.
– Сам подумай, Тим, – сказал Очкарик. – Просто остановись на секунду и подумай.
– Ты с ума сошел, Дод. Ты сошел с ума, потому что у тебя диабет, – сказал Тимур. – А ты не принимал лекарство.
– Нет у меня никакого диабета, – ответил Дод. – Я бы не выжил без лекарств, если бы он у меня был. Правы были врачи.
Капитан схватился за голову. Кирик вцепился в толстые рифленые прутья и пытался их расшатать.
– Я тебя не виню, капитан, – продолжил Дод. – Ты не виноват. Ты спас девушку в баре. На твоем месте так должен был поступить любой порядочный человек. А потом ты не мог ее бросить, потому что чувствовал за нее ответственность. Это не твоя вина, я хочу, чтобы ты это знал.
– Давай я попробую, – сказал Тимур, похлопывая Кирика по ноге.
Тот слез со стула и уступил место капитану.
– Я сам виноват, – бубнил Дод. – Начиная с того момента, когда не пошел учиться, а возомнил себя героем и улетел с Орткора. Посмотрите на меня, – он приподнялся на нарах и сделал жест рукой, приглашая осмотреть тщедушное тело. На него, впрочем, никто не обратил внимания. – Какой я нахрен герой. Мое место – за компьютером в чистой светлой лаборатории. Я головой должен работать, а не сражаться.
Тимур сделал несколько попыток ослабить решетку, но она даже не зашаталась. В раздражении он со всей силы ударил кулаком в стену. Бетон был мягким и сыпучим и на месте удара сразу появились маленькие трещинки. Капитан выругался и потер ушибленную руку.
– Держится все на соплях, но наших сил все равно не хватит.
– Да, – согласился Дод.
– Тебя не спрашивают.
– Если будем постоянно сменяться и тянуть, то рано или поздно стена должна поддаться, – сказал Кирик. – По идее.
– Да, рано или поздно, – сказал Тимур. – Только поздно нам не подходит.
Неожиданно раздался тихий мелодичный посвист. Все замерли. Тимур достал из кармана коммуникатор и посмотрел на экран.
– Неизвестный номер, – сказал он.
– Откуда у тебя коммуникатор? – Очкарик встал с нар и подошел ближе. – Тебя что, не обыскали?
– Нет. Что делать, отвечать? Это, наверное, какой-нибудь знакомый Бриуса.
Он поднес устройство к уху.
– Полагается говорить, алле, – сказал знакомый женский голос.
– Что? – Тимур не мог найти слов и только открывал рот. – Что? Ты… Как ты…
– Я, я, капитан, – это была она. Невозможно было забыть свежесть ее голоса, игривые интонации и вечную, очаровательную издевку. – Только зовите меня теперь Сильвия.
Этой девчонке хватает наглости звонить! Поразительно.
– Пока вы восстанавливаете дар речи, капитан, я вкратце все расскажу, – сказала она. – Мне пришлось прибегнуть к крайним мерам тогда, на кареглазой, и я очень об этом сожалею. Надеюсь, вы не будете сердиться вечно и простите меня.
Дод и Кирик, видя, как лицо капитана багровеет, не решались ничего спрашивать. Застыли и напряженно слушали.
– Что? – сказал Тимур. – Да как ты…
– Я вовсе не плохая, – перебила его Сильвия. – Но вы настолько уперты, что не было никакой возможности вас переубеждать и мне пришлось, я подчеркиваю, пришлось, импровизировать. Но я не плохая. Я вернула гиперцикл этому замечательному юноше, Бриусу и он, между прочим, не держит на меня зла. Я все ему объяснила.
– Ты предала нас! Предала, после того, как мы рисковали жизнями и спасали твою задницу! – заорал Тимур.
Дод успокаивающе похлопал его по плечу и недвусмысленно показал глазами на дверь. Крики могли услышать.
– На карту поставлено кое-что намного более важное, капитан, – ответила Сильвия серьезно. – Но мне, правда, жаль. Простите меня.
– Зачем ты звонишь?
– Как я уже говорила, я вернула гиперцикл, а так же провела небольшое расследование и выяснила, что вы попали в беду и сидите сейчас в камере, – сказала она. – Пока вам, можно сказать, везет, но очень скоро сюда с космодрома Прозектория прибудут Стражи во главе с Рамоном.
– Спасибо тебе за это, милая, – сказал Тимур.
Злость прошла. Кровь медленно отливала от лица.
– Всегда пожалуйста! – весело отозвалась Сильвия. – За транспортировку крупной партии наркоты вас упекут в стазис пожизненно, плюс еще укрытие опасного преступника и невыполнение требования Стражей.
– Это еще пусть докажут, – пробормотал Тимур.
– Как ты понимаешь, капитан, я звоню не просто так, – сказала Сильвия. – У меня для тебя и твоей команды есть интересное коммерческое предложение. Будете рассматривать?
Дод, поняв, кто на другом конце коммуникатора, приблизился к микрофону и прошипел:
– Сдохни, стерва поганая! Сдохни!
Тимур отстранил его и отошел к стенке. Кирик положил длинную руку на плечи Очкарика, успокаивая.
– Давай, говори.
– Сейчас я стою неподалеку от камеры, где вас держат, – сказала Сильвия. – Я могу попробовать вызволить вас оттуда.
У Тимура сладко засосало под ложечкой. На горизонте замаячила свобода. Пусть придется опять бежать и скрываться, но это лучше, чем ожидать приговора в серой бетонной камере.
– И что ты хочешь взамен? – спросил он.
– Всего лишь, чтобы вы меня не растерзали при встрече.
Тут Тимур понял, что необыкновенное чувство, которое он испытал только что, связано не со свободой. Оно представляло собой предвкушение от встречи с девушкой. Нельзя поддаваться, подумал он. Эта симпатия уже обошлась ему слишком дорого.
– Скажи, зачем тебе это? – спросил он.
– Вы спасли мне жизнь. Должна же и я что-то сделать для вас.
– Обещаю, что не растерзаем тебя, – сказал он, понимая, что и так потратил много времени на разговоры. – Во всяком случае, сразу. Вытаскивай нас, если можешь.
Послышался металлический звон и в окошко, сквозь решетку, просунулся конец железного троса.