Жорж несколько раз пыхнул синеватым дымком и задумчиво сказал:
— Бесполезно. Там круговая порука. Никто не признается, что помогают противникам Виктора вести свою партию. А он не понимает французского в достаточной мере. Они скажут — о погоде, мол, разговаривали…
— Вот сволочи! — эмоционально воскликнула полька.
— Ладно, посмотрим, что будет дальше, — мрачновато ответил Одинцов, — но мне это очень не нравится!
Дальше получилось еще хуже.
Французы перестали стесняться, и уже обсуждали позицию русского прямо в турнирном зале. Не отходя от кассы, как говорится.
Одинцов нервничал и сделал две ничьи. Потом выиграл.
Шесть очков из восьми.
В последнем, решающем девятом туре жребий свел русского шахматиста с одним из призеров прошлогоднего чемпионата Парижа.
Виктор собрался и блестяще вел игру.
Когда до контроля времени оставался час, он надолго задумался.
«Так… они опять ведут противника… ну что ж, видно такая моя судьбина здесь, на этом опене. Ишь ты, как резво отбегает от столика и бодро обсуждает насущные проблемы… Ну, сука, ты у меня скоро попляшешь… Сейчас я переведу своего слона на большую диагональ, и он тебе будет, как кость в горле… придется пожертвовать пешку, чтобы расчистить дорогу к королю… прямого мата не видно, но я чувствую… чувствую, что тебе это будет явно не по нутру… А Жорж прав — что я сейчас? Подбегу к ним и заору по-русски: «Что вы тут обсуждаете?» Они ухмыльнуться и скажут — обсуждаем женщин… ага… интересно, что они больше любят — женщин или пожрать? Наверное, все же второе… И что за странный запах я чувствую вот уже почти минут двадцать? Как будто тонкий аромат духов… Но женщин здесь в лидерах нет… рядом сидят только мужики… так, он заметно нервничает… видно, думает сейчас — пожертвую я пешку или нет?… ага… я d5 — d4, он берет …я слон бэ семь. Как ходить ему?… Грозит вторжение ладьи, и потом мой ферзь идет на эту большую диагональ…нелегко защищать такие позиции… как там Наташа моя…? Надо позвонить вечером… поговорить… а запах не проходит…, «Шанель», что ли или еще какой?»
Виктор оторвался от размышлений и поднял голову.
Его сосредоточенное лицо мгновенно озарила сияющая улыбка: рядом с его столиком, чуть сзади, чтобы не попадать в поле зрения — стояла Симона.
Она сразу привлекла внимание присутствующих. В красивом темно-зеленом костюме, короткая юбка, стройные длинные ноги, безукоризненный макияж..
Французы недоумевали: красавица находилась почти полчаса на одном месте сзади русского и чему-то улыбалась. Все это время Одинцов сидел, обхватив ладонями голову и сосредоточенно, не двигаясь, обдумывал позицию.
От десятков глаз не укрылась та радость, с которой русский приветствовал загадочную мадмуазель.
— Ты? Как ты меня нашла? Здравствуй, Симона!
— Так я рядом живу, на бульваре Пого. Приехала сегодня из Лондона, позвонила Жоржу, он сообщил, что ты играешь последнюю партию по соседству. Ну, я и зашла посмотреть…
Сердце Виктора учащенно забилось.
Она! Как неожиданно! Он так ждал этой встречи и в мыслях часто рисовал её, находясь еще в Москве.
«Так! Ходить и выйти из-за столика…»
Дэ пять — дэ четыре! Жертва!
Соперник Одинцова быстрым шагом приблизился к столику и сразу ответил взятием.
Виктор сделал намеченное отступление слоном.
Парижанин погрузился в размышления.
— Ну, как ты? — Виктор осторожно взял Симону под локоть и отвел ее в сторону.
— Я? Замечательно! Была по работе в Англии, вот, наконец, снова здесь, — девушка приветливо улыбалась.
Ее губы были слегка подведены, и глаза Виктора помимо воли упирались в эти изящные линии.
— А ты как в Париже? Осваиваешься?
Одинцову показалось, что в глазах Симоны мелькнула какая-то шутливая искорка. В груди пробежал неприятный холодок: он мгновенно вспомнил свои «атаки» на Saint Denis, и кончики его ушей покраснели.
— Да понемногу, вот за команду Жоржа уже две партии сыграл…
— Я знаю, он доволен тобой.
— Спасибо, извини…
Виктор увидел, что противник сделал свой ход и быстро вернулся к партии. Мысли разбегались в разные стороны: теперь ему было трудно так глубоко сосредоточиться, как за полчаса до встречи с Симоной.
Девушка отошла от столика и с интересом прошлась по турнирному залу. Она чувствовала пристальное внимание участников и зрителей.
В углу, недалеко от судейского столика собралась группа французов. Они что-то живо говорили, глядя на красивую гостью. В центре внимание оказался кудлатый Моллимард. Он, сильно жестикулируя, рассказывал, видимо, свои впечатления на суде по обвинению Одинцова. При этом француз откровенно кивал головой на Симону.
Девушка, сделав вид, что не узнала «Дуремара», прошла рядом и стала с интересом изучать турнирную таблицу. Она быстро поняла, что в случае выигрыша последней партии Одинцов делит первое место с двумя игроками и получает неплохой денежный приз.
Потом Симона направилась в буфет…
…Француз отчаянно защищался. Он делал единственные ходы, которые позволяли ему продлевать сопротивление. Виктор по-новому вживался в позицию, но лицо Симоны по-прежнему стояло у него перед глазами. Русский мастер посмотрел на бланк: до контроля времени осталось сделать всего восемь ходов.
Времени немного. Пора делать прочерки вместо каллиграфически аккуратно выведенных букв и цифр.
Иначе можно просрочить время… Ну! Сейчас… сейчас…
Симона, взяв в буфете чашечку капуччино, отошла к свободному столику. Рядом сгрудились несколько шахматистов и что-то горячо обсуждали. Симона думала о Викторе, помешивая маленькой ложечкой сахар. Она очень хотела увидеть его именно сегодня. Днем, добравшись из аэропорта домой, она приняла душ, переоделась, наскоро пообедала и приехала на турнир.
…«А он стал как будто милее… Это понятно — отдохнул дома в Москве. Там все таки ребенок, жена…»
Внезапно девушка почувствовала укол ревности. Она еще не осознавала в полной мере, что этот немного странноватый парень стал занимать слишком много места в ее мыслях. Иногда она ловила себя на том, что думает о возможном сексе с ним.
Симона встряхивала голову и быстро отгоняла такие мысли. Но с каждым днем это делать становилось все труднее…
Внезапно девушка поныла, что за соседним столиком буфета французы говорят об Одинцове. Его фамилия быстро мелькала в обрывках фраз. Симона прислушалась.
Точно.
Игроки живо обсуждали позицию из партии русского. Они решали, какой план нужно избрать его противнику и называли при этом конкретные ходы.