– Это неправда. Я думаю, много вещей имеет для него значение. Вы – люди, находящиеся здесь. И готова поспорить, что и остальные фантомы.

«И я», – если она признается себе в этом.

Лицо сэра Алекса застыло. Он остановился и взял Розалин за локоть:

– Что вы сказали?

Она прикусила губу и неуверенно посмотрела на него:

– Робби – один из фантомов Брюса.

– Это он вам сказал? – Его голос был очень тихим и осторожным.

Розалин покачала головой и пожала плечами. Это было очевидно. Если бы она набирала людей, чтобы собрать отряд лучших воинов, она обязательно включила бы человека, считавшегося самым сильным.

– Было несложно догадаться после той ночи в лесу, когда он появился из темноты в этом ужасном шлеме с измазанным сажей лицом, чтобы спасти меня от солдата Дугласа. Я подозреваю, что и вы один из них. – Она взглянула на него для подтверждения, но каменное лицо его не выдавало. – А Черный Дуглас тоже с вами?

Сэр Алекс пристально посмотрел на нее:

– Вы кому-нибудь говорили о своих подозрениях?

– Конечно, нет!

– Тогда пообещайте мне, что больше никому и не скажете – даже Бойду. Особенно Бойду.

Его пальцы крепче сжали ее локоть, а лицо так потемнело, что она едва могла узнать его. Розалин кивнула, слегка напуганная.

– Почему?

– Потому, что это опасно.

Розалин широко раскрыла глаза. Они продолжили свой путь. Она была обеспокоена замечаниями сэра Алекса больше, чем хотела это показать. Не о фантомах, а о решимости Робби выиграть войну любой ценой. Сэр Алекс был прав: очень сложно сопоставить фантома с благородным воином, которого она помнила.

Но, может быть, они не были так различны. Хотя она любила брата и понимала, что он выполняет свой долг, Розалин стала сочувствовать делу Робби – но не его методам. В порыве победить любой ценой он потерял из виду цели, ради которых сражался. Но в последнее время Розалин думала, что немного помогла ему вспомнить это.

Бойд мог не быть рыцарем в сверкающих доспехах, которого она создала в своем воображении, но отказывалась верить, что он есть пустая черная оболочка мщения, как предполагал сэр Алекс.

Когда они собирались войти в холл, она повернулась к Сетону:

– Вы не правы, сэр Алекс. Я думаю, он и сейчас глубоко чувствует, что хорошо, а что плохо. Я думаю, поэтому они сражается так яростно. Он может действовать безжалостно и жестко, когда его к этому вынуждают. Но он никогда не сделает ничего по-настоящему бесчестного.

Сэр Алекс твердо выдержал ее взгляд. Ее страстная защита, возможно, выдала больше, чем ей хотелось бы.

– Не питайте пустых иллюзий, миледи.

– Что вы имеете в виду?

– Я знаю Робби Бойда очень давно. Он никогда не позволит чему-то или кому-то встать на его пути к выигрышу в этой войне. Никому и Ничему. Когда придет время, он отправит вас обратно. Ему нужен договор с Клиффордом, а вы – единственный способ получить его. Неужели вы думаете, что ваш брат согласился бы на перемирие и заплатил две тысячи фунтов, если бы Бойд не держал вас в качестве приманки?

Он согласится, хотя ей не хотелось думать об этом. Ее брат был таким же упрямым и целеустремленным, как и Робби. Если бы не она, Клиффорд никогда бы не согласился.

Если Розалин питала тайные надежды на то, что, когда придет время, Робби не сможет отослать ее обратно, что он перестанет видеть в ней оружие, которое можно использовать против Клиффорда, что он захочет быть рядом с ней так же сильно, как и она хочет быть рядом с ним, она обманывала себя.

Он отошлет ее обратно, и что потом? Забудет ли он о ней? Или будет бороться за нее? Или, что еще хуже, вообще ничего не будет делать?

У Розалин оказалось мало времени поразмышлять на эту тему, потому что не успели они сесть за стол, как входная дверь хлопнула и Робби с сопровождавшими его воинами ворвались в холл.

Ей пришлось ухватиться за краешек стола, чтобы не вскочить со своего места. Но чувство облегчения, которое она испытала, увидев его благополучно вернувшимся, умерло, когда их взгляды встретились. Его глаза горели такой безумной яростью, что кровь застыла у нее в жилах.

Бессознательно Розалин склонилась к сэру Алексу, который сидел рядом. Но это движение заставило глаза Робби гореть еще сильнее. В несколько шагов он пересек комнату.

– Ты вернулся? – тихо спросила она.

Ее сердце застыло, когда его глаза впились в ее глаза. Что-то случилось. Что-то очень плохое.

– Пойдем со мной, – приказал он.

Розалин никогда не видела белые полосы вокруг его рта. Ее пульс бился с бешеной скоростью.

– Я еще не закончила обедать.

– В чем дело, Бойд? – Сэр Алекс поднялся рядом с ней, чтобы защитить ее.

Это был неправильный ход. Робби выглядел так, словно готов ударить друга, вместо того чтобы бросить на него мрачный взгляд. Он наклонился над столом и выдернул Розалин с ее места. Она была так ошеломлена, что могла только изумленно смотреть, пока он нес ее из внезапно затихшего холла.

Глава 18

Она превратила его в проклятого варвара, как называли его некоторые, но Робби было на это наплевать. Он контролировал свою ярость всю долгую обратную дорогу в лес, но в тот момент, когда он увидел ее сидящей рядом с Сетоном – такую дьявольски красивую, что у него сжалось сердце, – он дошел до предела.

Его челюсти были плотно сжаты, а кровь кипела, когда Бойд вышел из холла и направился к своей палатке. Он старательно не смотрел на нее. Ее нежный аромат был для него достаточной пыткой. Так же как и то, что она обвила руками его шею и зарылась лицом ему в грудь, положив голову ему на плечо.

Розалин ничего не говорила, просто спокойно дала ему себя нести. Черт возьми, разве она не видела, как он бешено зол на нее? Разве она не понимала, что он дошел до последней черты? Не должна ли она дрожать от ужаса, начиная понимать, в чем причина его поведения?

Очевидно, она слишком доверяла ему. Глупенькая, она думала, что он не причинит ей вреда.

«Проклятье, она знает меня слишком хорошо!»

Держа ее на руках, Бойд откинул полог палатки и остановился на пороге, давая глазам привыкнуть к полутьме после яркого солнца.

– Ты собираешься спустить меня на пол и сказать, наконец, что случилось? – мягко спросила Розалин.

Робби в первый раз опустил голову и увидел ее прекрасное лицо, поднятое к нему. От резкой боли в груди у него почти остановилось дыхание. Она выглядела такой невинной – такой бесхитростной, – но лгала ему с самого начала.

Сжав челюсти, он опустил ее на пол и отодвинул от себя.

– Сказать тебе, что случилось? Как насчет того, что ты лгала мне?