– Да ты не парься, – усмехается мужик. – Разговор этот только между нами останется. Думаешь, я не знаю, зачем Батя тебя ко мне приставил? Думает, я чего про Тень знаю? И куда он схорониться мог, расскажу? Ха! – Хлыщ деланно смеется. – Тень, он такой, сам по себе, а что задумал – то неведомо. В голову ему не влезть, слово лишнего не спросить, а только одно скажу тебе, парень, слухай сюды, – мужик манит Виктора пальцем. – Хлебнем мы еще горюшка. Зря твои начальнички Тень в расход пустили. Вот только не такой он боец, чтобы сгинуть зазря, пусть и с потрошителями свидевшись. Смекаешь?
Парень, сглотнув внезапно ставшую такой вязкой слюну, во все глаза смотрит на Хлыща.
– На том и закончим, – боец, как бы невзначай, постукивает пальцами по рукоятке ножа. – Я тебя не подставлю, а ты меня, хорошо?
Виктор кивает.
– Вот и лады… Ты вот что, вздремни пока чуток, я покараулю. Потом твоя очередь, условились?
– Идет, – соглашается Виктор.
Незаметно сняв автомат с предохранителя, парень кидает на пол спинку от кресла. Садится на нее, вытягивая вперед гудящие от усталости ноги.
«Вот ведь попадалово, – вздыхает Виктор, краем глаза наблюдая за Хлыщом. – Что у него на уме? Зачем он это мне сказал? Еще порешить меня вздумает. Чего легче – чик! – спишут меня на потери при выполнении задания. Надо быть начеку. И сна ни в одном глазу нет. Все к одному!»
Уставившись в одну точку, парень принимается изучать хорошо заметные пулевые отверстия на противоположной стене.
«Видать, из «калаша» долбили, – предполагает Витька, рассматривая сквозные дыры. – Хорошо так работали и, судя по следам, – парень чуть склоняет голову, проследив взглядом косые автоматные росчерки, – короткими очередями поливали. У Хлыща «Тигр» и ПМ. Значит, не он стрелял, хотя, может, где и заныкал «весло». С него не убудет!»
Чувствуя себя бывалым следопытом, Витька пробует представить, что же случилось в комнате.
– Чего не спишь? – неожиданно спрашивает Хлыщ. – Холмса включил?
Витька, вздрогнув, недоуменно смотрит на мужика.
– А?
– Я говорю, пытаешься понять, кто это стену так расписал? – Хлыщ кивает на стену с пулевыми отверстиями.
– Да не… – тянет Виктор. – Что за Холмс?
Хлыщ усмехается:
– Да был такой сыщик известный, точнее, литературный персонаж, придуманный в девятнадцатом веке одним писателем. Конан Дойлем. – Заметив Витькин интерес, Хлыщ продолжает: – Сыщик этот, сидя в кресле и пиликая на скрипке, мог распутать почти любое преступление, лишь сопоставив факты.
– А-а… – тянет Виктор. – Следователь типа по-нашему.
– Дурак ты! – взрывается Хлыщ. – Следаки мужиков на допросах раскручивают, зубы выбивая. А это сыщик! Он без нужды морды не курочил и «фанеры» вроде наших упырей не пробивал. Энтилихент Холмс, одним словом, был, эстетствующий.
Витька улыбается:
– Чудно ты, Хлыщ, разговариваешь. То, как профессор, а то…
Витька, поняв по громкому сопению, что мужик впал в бешенство, осекается.
– Все, баста, парень! – рявкает Хлыщ. – Харэ базарить! Спи давай, тоже мне, разведчик выискался. Вот проживешь с мое, пообщаешься со всякими… ума-разума и наберешься. Сменю тебя через два часа, и только пикни мне! – Хлыщ демонстративно берется за нож. – И не найдет никто!
Витька, судорожно сглотнув, решает хотя бы прикинуться спящим. Он закрывает глаза. И сам не замечает, как под монотонный гул ветра проваливается в спасительную тьму…
* * *
Кошмар в виде зубастой твари, присосавшейся к горлу, вырывает парня из липкого марева сна.
– Эй, Хлыщ! Ты чего там высматриваешь? – с трудом продрав глаза, спрашивает Витька, приметив на темном фоне открытого окна силуэт бойца. – Зачем ты щиты открутил?
– Тсс… Тихо там! – шикает разведчик. – Неровен час, услышат!
Дрема у Витьки слетает в мгновение ока. Парень, прихватив автомат, быстро подползает к окну.
– Давай в ПНВ гляну, – едва слышно предлагает Витька.
– Ну, посмотри, – Хлыщ отодвигается от проема, – только осторожно, не отсвечивай там!
Витька, надев прибор, долго смотрит вниз, затем говорит:
– Да нет там никого. Снегу намело, а следов нету.
Хлыщ качает головой.
– Вы, молодняк, только в приборы умеете глядеть, а отними их, вы и писаетесь, – произносит мужик шепотом. – Бдеть – это тебе не бздеть! Соображалка нужна! А там, снаружи, точно кто-то есть. Нутром чую! Только не видно его пока. Спрятался под снегом, пока мы грелись.
Глухой стон, пробившийся сквозь завывания ветра, заставляет Хлыща замолчать и взять на изготовку «Тигра». Он знаком указывает парню: «Мол, погляди еще!»
– Обожди, – Виктор высовывает голову наружу.
Обжигающий ветер, ударив парня в лицо, норовит сорвать с него противогаз. Обхватив край рамы, Виктор высовывается из окна почти по пояс.
– Держу! – выдыхает Хлыщ, хватая Виктора за ноги.
Парень, до рези в глазах всматриваясь в окуляры ПНВ, поворачивает голову налево.
Пару минут спустя, когда, судя по надсадному дыханию Хлыща за спиной, силы его пошли на убыль, парень, резко дернувшись, едва не выпадает из окна.
Втянув облепленного мокрым снегом Виктора обратно в комнату, Хлыщ выдыхает:
– Видел чего?
В ответ парень кивает и, схватив автомат, резко, с лязгом передергивает затвор.
– Оно там! – дрожащим голосом говорит Виктор, махая рукой на окно.
– Что? Волкособ? Каннибалы? – спрашивает Хлыщ.
Парень растерянно мотает головой.
– Что-то другое! Лежит под снегом, прямо под нами, рядом с подъездом. Шевельнулось и…
– И что?.. – Хлыщ подается вперед, жадно ловя каждое слово.
– Оно посмотрело на меня! Его глаза! Огромные, черные! Мертвые!
– Чё за хрень ты несешь?! – возмущается Хлыщ.
– На, сам посмотри! – кипятится парень, стягивая со лба прибор ночного видения.
Хлыщ берет ПНВ, осторожно выглядывает наружу. В ту же секунду в пластиковую раму с глухим стуком вонзается короткая стрела.
– Твою-то мать! – Хлыщ мгновенно прижимается к стене.
В этот момент Виктор бросается к окну. Присев на корточки, он, используя подоконник как прикрытие, направляет ствол автомата вниз и нажимает на спусковой крючок. Грохот длинной очереди вплетается в протяжное завывание ветра.
– На, сука! Получай! Тебе не взять меня! – орет парень.
Гильзы барабанят по полу. Вспышки выстрелов пронзают тьму.
– Прекратить слепой огонь! Кому сказал, прекратить! Беречь патроны! – ревет Хлыщ, перехватывая Виктора за руку. – Что за фигня с тобой творится, а?! В кого палил?! Или решил в спецназера поиграть?! За такое расточительство, знаешь, что с тобой в Убежище сделают?!