– Но пока не дадите мне охрану, я отсюда не уйду, – заявил Чарущев.
Вздохнув, Суржиков отправился к полковнику.
– Николай Александрович, это вам, – положил он перед ним заявление Чарущева.
Карсавин прочел и возмущенно сморщил нос.
– Егор, разве ты не в курсе, что у нас прошло жуткое сокращение, где я найду ему хоть одного лишнего полицейского для охраны?!
– Хорошо, скажите ему об этом сами, – предложил Суржиков. – Я не знаю, куда мне от него деться. Он достал меня, требует охрану, не дадим, опять начнет жаловаться генеральской дочке. Карсавин нахмурился.
– Тогда отправь к нему Бричкина.
– Бричкина? – изумился Суржиков. – А как же я без него? Столько дел.
– Выкрутитесь как-нибудь…
Суржиков вернулся в отдел злой.
– Хорошо, Арсений Борисович, я вам дам охрану. Алексей, – обратился он к своему помощнику, – с сегодняшнего дня ты лично отвечаешь за безопасность господина Чарущева…
Бричкин от удивления открыл рот:
– Вы что, Егор Иванович! Какой из меня охранник?!
– Так распорядился полковник Карсавин.
– И что я должен делать? – уныло протянул Бричкин.
– Неотлучно находиться при господине Чарущеве, – не глядя на помощника, произнес Суржиков, чтобы не видеть его укоризненного взгляда.
Чувствуя себя преданным, Бричкин обреченно поплелся за довольным Чарущевым к выходу.
Суржиков судорожно вздохнул и нервно забарабанил пальцами по столу.
«Можно подумать, у меня был другой выход, – сердито подумал он. – Дел полно, а Бричкина отправили охранять этого трусливого пингвина. Кто теперь проследит за командой Жаркова? Не могу же я одновременно быть в двух местах…»
Скрипнула дверь, и на пороге появился его коллега, Павел Горохов.
– Привет, Егор, я по поводу Вишневской. Ты в курсе, что ее ищут люди Башлыкова? Мы следим за ними, выяснили. Она же по твоему делу проходит?
– Да, я знаю, что они ходят по домам с ее фотографиями и расспрашивают жильцов…
– А чего вы не переговорите с хозяевами, которые сдают жилье квартирантам? – спросил Горохов.
– Будь другом, займись этим ты, а я попозже подъеду по адресу.
– А чего Бричкина не отправишь? Заболел, что ли?
– Нет, – вздохнул Суржиков. – Его послали охранять господина Чарущева, владельца фотостудии, личное указание товарища Карсавина…
– Ничего себе! – присвистнул Горохов. – У нас дел невпроворот, а тут личную охрану приставили.
– Ладно, пусть пользуется нашей добротой, – великодушно улыбнулся Суржиков. – Паш, пообзванивай хозяев квартир, что сдаются в том районе, спроси про нашу девушку, а то я совсем зашиваюсь.
Горохов пообещал выяснить, а Суржиков отправился к экспертам.
– Привет, чем можешь порадовать?
Олег сидел за столом и, сосредоточенно нахмурив лоб, писал заключение. Оторвавшись на мгновение от бумаги, он кивнул Суржикову.
– Порадую, все жертвы были убиты этим стилетом, отпечатков пальцев нет, убийца пользовался перчатками. Обнаружены микроскопические следы красной глины, кстати, такие же мы нашли, когда убили фотографа. На стилете кровь Чарущева.
– Значит, на Чарущева напал наш серийный убийца, – вздохнул Суржиков. – Хорошо бы еще знать, кто он?
– Вот этого я тебе сказать не могу, но он очень осторожный, никаких зацепок не оставляет. Невидимка, одним словом.
– Может, на розочках какие-нибудь следы?
– Кроме черной краски, я ничего не обнаружил, – угрюмо бросил эксперт.
– Спасибо, пойду, не буду тебе мешать.
В кабинете Суржиков столкнулся в дверях с Гороховым.
– А я тебя ищу! – воскликнул тот. – Ты представляешь, нашел я хозяина, у которого Вишневская квартиру снимала. Но съехала девушка оттуда и даже не предупредила его.
– Плохо, – нахмурился Суржиков. – Девица мечется по всей Москве, а за ней гоняется убийца, ей грозит опасность, неужели она не понимает? Мы должны эту глупую Вишневскую каким-то образом разыскать раньше, а вот как, я пока не представляю. Возможно, у нее есть сообщник. Надо подъехать туда и снять материал с видеокамер, может, узнаем, кто он…
– Давай я съезжу, – предложил Горохов.
– Вместе съездим, – буркнул Суржиков и побежал за своей папкой.
Хозяином квартиры оказался некий Рыбушкин, неприятный, бесцеремонный тип, в цветастой несвежей рубашке и застиранных джинсах.
– Вот здесь, – обвел он рукой комнату, – она жила с собакой, маленькой такой.
– Какая хоть у собаки порода? – поинтересовался Суржиков.
– А что я в них понимаю, что ли? – пробубнил Рыбушкин. – Белая с пятнами.
– Можно осмотреть квартиру? – спросил Суржиков.
– Да, пожалуйста, – ухмыльнулся Рыбушкин.
В холодильнике Суржиков обнаружил остатки торта и недопитую бутылку вина.
– Неужели одна пировала? – усмехнулся он.
– Вряд ли она пировала с мужиком, и напиток, и закуска женские, – засмеялся Горохов.
Значит, у нее имеется здесь подруга, сделал вывод Суржиков.
Чарущев замучил Бричкина. Он заставил парня просидеть всю ночь на стуле у входной двери, пока он спал. А с утра невыспавшегося беднягу сопровождать его на работу. Пробыв с владельцем фотостудии до вечера следующего дня, Алексей Бричкин позвонил шефу и взмолился:
– Егор Иванович, делайте что хотите, но заберите меня от Чарущева. Я не могу работать круглосуточно!
Суржиков с трудом добился у Карсавина освобождения своего помощника из лап владельца студии:
– Алексей мне необходим как воздух, – горячился он. – Мы Вишневскую проворонили из-за того, что отправили его Чарущева охранять, я ведь не могу надвое разорваться.
Карсавин нахмурился, хотел было возразить, но внезапно согласился:
– Ладно, скажи своему помощнику, пусть в отдел возвращается.
Счастливый Бричкин выпалил Чарущеву, что его срочно вызывают на задание, и, не дожидаясь возражений, умчался на работу.
Раздосадованный Чарущев тут же позвонил Суржикову, но тот сухо посоветовал ему куда-нибудь на время поимки убийцы спрятаться, уехать, например.
Дождавшись Бричкина, Суржиков сказал:
– Сейчас едем в Третьяковку, я договорился с экспертом-искусствоведом встретиться по поводу картины Крамского.
Искусствоведом оказался интеллигентного вида старик, в очках и черном бархатном пиджаке.