— Ну, теперь ясно, — наконец успокоился Лешка. — Надо было мне сразу сказать.
— Да мы совершенно забыли, — ответил Олег. — А теперь вспомнилось.
— Значит, председатель мог потерять пуговицу и в другом месте, — подхватил Тема. — А на чердаке могла остаться совсем не его пуговица.
— А даже если его, — посмотрел на друзей Олег. — Раз председатель все время туда ходит, почему бы ему не посеять там пуговицу безо всякой связи с ограблением Машкиной квартиры?
Вопрос повис в воздухе. Потому что именно в это время Таня внесла блюдо с бутербродами. Ребята дружно накинулись на еду. Следующие минут двадцать они лишь время от времени мычали что-то невразумительное, ибо рты у них были набиты. Да еще Вульф то и дело требовал себе кусочек со стола.
Наконец блюдо с бутербродами опустело.
— На чем мы с вами остановились? — посмотрел на друзей Олег.
— На пуговице, — ответила Таня.
— Правильно, — кивнул мальчик в очках. — Бесспорно, настораживает, что председатель ее потерял. Вульф! Прекрати клянчить! Все уже поели! — прикрикнул он на пса.
Тот, смерив его укоряющим взглядом, забрался на диван рядом с Таней и почти тут же уснул.
— А ты, между прочим, совершенно зря его со стола кормишь, — строго сказал Олег светловолосой девочке. — Мы ему это не позволяем.
— Больше не буду, — заверила Таня.
— Так вот, — вновь перешел к делу Олег. — Пуговица — это косвенная улика. Гораздо, по-моему, интересней комната с телефоном.
— А старинная мебель у председателя? — повернулся Женька к Олегу.
— Естественно, про старинную мебель нужно выяснить поподробней, — согласился мальчик в очках. — Вернее, не про мебель, а про тайники. Действительно ли знаток может определить с первого взгляда, что они есть?
— Я же тебе говорил, что может! — воскликнул Пашков.
— Вполне допускаю, — продолжал Олег. — Но надо посоветоваться со специалистом.
— Где мы такого специалиста возьмем? — полюбопытствовал Женька. — Не к самому же председателю идти за консультацией.
— К председателю, конечно, не надо, — усмехнулся Олег. — Но если подумать, то, полагаю, найдем, к кому обратиться.
— Пусть Темыч поищет среди своих родственников, — посоветовала Катя. — Наверняка парочка мебельных антикваров отыщется.
— Таких, по-моему, нет, — не слишком уверенно отозвался Тема.
Дело в том, что у его мамы, Надежды Васильевны, было немыслимое количество дальних и близких родственников. Жизнь и превратности судьбы разбросали всю эту родню по разным частям света. Однажды в квартире Мартыновых возник аргентинский плантатор, который оказался троюродным дядей. А уж что касается капитанов дальнего плавания, фармакологов, геодезистов и биологов, то они появлялись на горизонте почти постоянно. Папа Темы, Никита Владимирович, даже несколько раз высказывал подозрение, что половина родственников жены — самозванцы. Надежду Васильевну подобные инсинуации возмущали. По ее словам, уж кого-кого, а свою родню она знает наперечет.
— В общем, ты, Темка, спроси у мамы. Вдруг найдется какой-нибудь знаток мебели, — сказал Олег.
— Попытаюсь, — ответил Темыч.
— И вы тоже подумайте, — обратился Олег к остальным. — А я у отца узнаю. Вдруг кто-нибудь из его друзей увлекается старинной мебелью.
— И я среди родственников пошурую, — пообещал Лешка. — Между прочим, дома Пашковых славились на всю Россию изысканными интерьерами.
— Но много воды утекло с тех пор, — не удержалась от колкости Катя.
— Ладно, — снова заговорил Олег. — С этим разберемся. А в первую очередь нам надо попасть на чердак. Мне не дает покоя эта комната с телефоном.
— Тут дело явно нечисто, — с уверенностью произнес Темыч.
— Думаю, да, — был с ним согласен Олег. — Иначе бы этот длинный не пробирался впотьмах с карманным фонариком.
— И потом, вроде бы все жильцы этих домов знают, что ключ есть только у председателя. А тут кто-то еще спокойно себе открывает чердак, — дополнила картину Катя.
— А какого фига вообще держать на чердаке телефон? — посмотрел с удивлением на ребят Пашков.
— Тут с какой стороны ни зайди, все равно подозрительно, — подвел итог хозяин квартиры. — В общем, нам нужно сегодня же попасть на чердак. Хорошо, я хоть слепок снял с ключа.
— Ну, и что ты теперь собираешься со своим слепком делать? — спросил Тема.
— Ключ в мастерской закажу, — ответил Олег.
— Разбежался! — воскликнул Темыч. — Будут тебе в мастерской ключ со слепка точить!
— А почему нет? — удивился Олег. — Вроде обычное дело. И мастерских по изготовлению ключей у нас тут пруд пруди. Сам неделю назад целых две возле метро «Проспект Мира» видел.
— Если бы ты им ключ принес, они бы тебе сколько угодно сделали дубликатов, — продолжал Тема. — А слепок никто не примет.
— Ну да! — хлопнул Олег себя по лбу. — Какой же я идиот! Слепки-то обычно делают именно грабители.
— Или наводчики! — захохотал Женька. — Ну, мы дошли, ребята!
— Все равно нам на чердак позарез нужно, — покачал головой Олег.
— Придется подключать Машку, — уверенно заявил Пашков.
— Лешенька без своей Машки не может, — вставила Катя.
— Да я не о том, — улыбнулся Лешка. — Просто Машка возьмет у председателя ключ как бы для своего ремонта, а мы быстро сбегаем в мастерскую.
— А председатель, если она снова к нему без матери явится, наверняка заподозрит неладное, — снова вмешалась Катя.
— Вообще-то я удивляюсь, зачем вам уж так обязательно этот ключ понадобился, — с победоносным видом оглядел всю компанию Лешка.
— Потому что нам нужно проверить, что делается в этой комнате с телефоном, — ответил Тема. — А проходить сквозь двери мы пока как-то еще не научились.
— Зачем проходить? — с нарочитой небрежностью бросил Пашков. — По нашему с братаном плану мы и так все выясним.
— Тогда излагай наконец свой план! — подались поближе к нему остальные.
— Я бы давно уже изложил, — отозвался Пашков. — Вы сами никак не хотите слушать. То одно, то другое.
— Давай, Лешка, скорее! — закричал Женька.
Пашков в два прыжка достиг передней и вернулся с рюкзаком. Открыв его, он выложил на журнальный столик наручники.
— А ну, убери! — с такой быстротой спрятал руки Темыч, словно его ошпарили.
— Не бойся, — подмигнул ему Лешка. — Ключики у меня теперь с собой. Пашков никогда два раза одну и ту же ошибку не повторяет.
— Зато совершает новые, — прыснула Катя.
— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — отбил выпад Лешка.