Book.

— Ты как будто меня преследуешь, — не поворачиваясь, фыркнула Кэт, а сама чуть не задохнулась  от радости. Он тоже ее заметил! Он специально подошел!

— Сообщаю для несведущих, — манерно поклонился светловолосый. — Ты убежала, а профессор вернулся, чтобы сделать сообще­ние.

— Так на кого мы будем охотиться? На тебя? Лицо парня странно дернулось, словно она

сказала какую-то бестактность, а потому пото­ропилась исправиться:

- Ты у нас единственный верующий.

-  Как заметил бы профессор Жицкий — знающий, а не верующий. — И снова эта улыб­ка. Губами, глазами, всем лицом. — К тому же нас с профессором будет двое. Как знаток ис­тории он не допускает и мысли, что кто-то из его любимых мифических персонажей мог не существовать. Кстати, меня зовут Николай. А ты... — Он глянул на ее сумку, где на боку болталась бирка. — Слуцкая К. Правильно?

- Кэт, — протянула она руку, понимая, что теперь обречена постоянно краснеть.

- Замечательно.  — Николай осторожно взял ее маленькую ладонь в свою огромную ру­чищу. — Откуда ты?

- Из Минска. Наш университет... Но ее тут же прервали.

- Знаю, ваш университет, наш университет Он смотрел на нее, откровенно любуясь.

- А ты романтичная девушка, раз выбрала историю.

- О роде Радзивиллов я слышала. — Стыд    жег щеки. Хотелось провалиться сквозь зем­лю. -- В Белоруссии осталось несколько ста­ринных замков, принадлежавших Радзивил-лам. Только они сейчас сильно разрушены.

— Не зря хочешь быть историком, — кив­нул Николай. — А знаешь ли ты, что Софья Слуцкая была женой Януша Радзивилла, пода­рила ему Слуцкое и Копыльское княжества? Кстати, причислена к лику святых. Ее прах по­коится в Свято-Духовном кафедральном собо­ре Минска.

- Да. — Чтобы прочистить горло, Кэт при­шлось откашляться. — Смешное совпадение.

- Получается, история нас уже связала. Предлагаю не нарушать традиции. Позволь мне отнести твои книжки до дома.

- Я снимаю квартиру на улице Вокечю, -дыхание перехватило, голос от волнения си­пел.

— Очень далеко! расхохотался Нико­лай. — Кстати, там есть бульвар. Еще один по­вод поговорить об истории!

Из дворика они вынырнули на Универси­тетскую улицу, прошли вверх. Оставив слева президентский дворец, повернули на Скапо, чьи глухие невысокие стены были жирно рас­писаны черно-белым граффити. Кэт смущенно шла, касаясь пальцами шершавой кромки до­мов, и думала, что если взять Николая за руку, то они растянутся на всю длину переулка — та­кой он узкий. В Вильнюсе много узких проул­ков и подворотен. Здесь легко прятаться, да и убегать самое милое дело. Стоит сделать не­сколько шагов по запутанной веренице улиц, и ты уже в лесу, где твоим помощником станет Медейна. Или Перкунас.

Из-под арки выбрались на Замковую улицу, Пил ее. Пошли по ней направо. Николай шагал спокойно и уверенно, словно не он провожал ее до дома, а она покорно брела за ним, куда он скажет. Сила его простых движений волно­вала. Кэт начала ощущать тревогу.

- А ты из Вильнюса? — Она покосилась на его крепкий, словно чеканный профиль. На­верное, именно такие лица отображались на древних монетах.

- Я здесь какое-то время жил, — ответил он сухо. — Пришлось уехать. А потом...

Пауза была странной, и Кэт поторопилась помочь своему спутнику:

- А потом решил здесь учиться? Где жи­вешь?

Николай посмотрел налево, словно за не­высокими трехэтажными, плотно пригнанны­ми друг к другу зданиями пытался рассмотреть невидимую отсюда башню Гедиминаса.

- В университете, — вздохнул он.

Кэт удивилась, но не стала уточнять. Ей ка­залось, что в университете живут только про­фессора, но Николая по каким-то причинам Могли поселить и там.

Она кивнула, принимая эту информацию к сведению, сделала несколько шагов, но почув­ствовала, что идет одна, и замерла.

Николай все еще стоял на месте, тяжелым взглядом буравя стены домов напротив. Это были узкие красные кирпичные здания, в которых еще угадывался готический стиль, но время уже стесало с фасадов многие вычурные узоры той эпохи.

— Когда-то эти дома принадлежали капитулу, — глухо произнес он, когда Кэт была вы­нуждена вернуться. И с усмешкой добавил: — Совету духовников при епископе. — Ну и что?

Кэт смотрела на тяжеловатые красные фа­сады и ничего особенного не видела. Ей нра­вился вычурно-готичный стиль старинных зда­ний, в первые дни она несколько раз ходила к костелу Святой Анны, маленькой изящной церкви, выполненной в готическом стиле, воз­носящей свои ажурные башенки высоко в небо. — Ничего, — пожал плечами Николай и с явным сожалением пошел вниз, прочь от ка­федральной площади с ее тяжеловесным ка­федральным собором, прочь от Замковой го­ры, где за купами деревьев пряталась невысо­кая  башня  Верхнего  замка,  носящая имя Гедиминаса, основателя города.

День был еще полон утренней неги и нере­шимости. Сонные торговцы сувенирами раз­ворачивали лавки. Кэт шла, чувствуя, как в ее радостное, сентябрьское настроение вклини­ваются нотки волнения. Николай был все так же спокоен и уверен в себе, он улыбался, когда их глаза встречались. Но под его внимательным взглядом в душе рождалась неловкость. Словно он сравнивал ее с этим старым горо­дом, с его избитыми временем мостовыми, с замками, домами. А может, со своей бывшей девушкой?

- А ты правда из рода Радзивиллов, что владели половиной земель в Литве и Белорус­сии? -- Кэт хотелось выдернуть спутника из задумчивости.

- А ты правда из рода Слуцких, что доба­вили нашему могуществу еще пару уездов?

- Что ты! — немного испугалась Кэт. — У меня самая обыкновенная фамилия.

- Вот и у меня обыкновенная фамилия. Николай изменился, словно легкий осен­ний ветерок выдул из его упрямой головы все грустные мысли. Он взял Кэт под локоть, увле­кая вперед, к Пятницкой церкви, где заканчи­валась Замковая улица и начиналась Большая, Диджой, откуда до ее дома было уже рукой по­дать.

- Мама назвала меня именем Николай, в надежде, что кто-нибудь ошибется и примет меня за наследника великой империи. — Он усмехнулся, возвращая душе Кэт покой. — Ни­колай — родовое имя Радзивиллов. Кстати, ты живешь в интересном месте, — заговорил он, прибавляя шаг.

Они быстро миновали короткую Диджой, оставили слева Ратушу и свернули на улицу Вокечу.

Николай с интересом оглядывался, словно пытался увидеть что-то новое. Небольшой сквер тянулся метров на двести вниз, до улицы Траку, и дальше к реке Нерис. Против ожида­ний Кэт Николай не свернул направо к ее дому, а вышел к скверу и остановился около памят­ника. Это был очередной «шедевр» постмодер­низма: высокая фигура девушки, выполненная в стиле кубизма — одна плоскость переходила в другую, подчеркнутая графичность талии и груди, старинное платье с буфами и широкой юбкой, чепец на голове — сплошные беско­нечные грани и линии.