Не вышло. Брахман оказался неожиданно ловок. Нож лишь чиркнул его по шее, и главарь отпрянул, держась ладонью за рану. Из-под пальцев струйкой бежала кровь, сам он со сдержанным удивлением разглядывал сталкера, которого окружили бросившиеся со всех сторон «черные ангелы». Явственно щелкнул один затвор, другой.
Кот не стал дожидаться развязки. Он сделал обманный выпад – а сам перекатился в сторону и бросился к вагонетке. Бахнул выстрел – мимо. В каком-то диком прыжке сталкер перевалился через бортик и рухнул сверху на тело Акима. Парень слабо застонал, и тут же по бортику загрохотали пули.
Вагонетка вздрогнула, качнулась – и явственно сдвинулась с места. Колеса лязгнули на стыках. Стало ясно, что тележка катится в сторону аномалии. Кот вжался боком в бортик, выставив перед собой нож. Он ожидал, что сейчас сверху кинутся эти фанатики – чтобы добить их, превратить в рубленое мясо. Но ничего такого не произошло.
Вместо этого вагонетка вздрогнула и остановилась, уткнувшись в тупик. На несколько секунд воцарилась тишина. Кот не мог понять, отчего эти подонки оставили их в покое, когда вдруг понял: они находятся прямо посреди аномалии. То ли сейчас действовали какие-то малопонятные табу, то ли сектанты решили поменять тактику – в любом случае, эти секунды надо использовать.
Резкими движениями сталкер вспорол плотную липкую ленту, сковавшую Акима, и сорвал с его рта отрезки скотча. Аким снова застонал, попытался что-то сказать онемевшими губами – и не смог.
Зато снаружи долетел голос Брахмана, спокойный, даже насмешливый:
– Как тебе там, удобно? Не тесновато вдвоем?
Кот не ответил. Он лежал, уставившись в серый бетонный свод, и ощущал, как сводит руку, сжимающую рукоять ножа. Рукоятка была шершавая, в руке лежала удобно. Перед глазами вдруг мелькнула картинка: вот он стоит, склонившись над рельсами, и эта рука четким движением, по полукругу перерубает податливую плоть. Сперва тонким фонтанчиком, затем густыми толчками кровь устремляется вниз – в черную пропасть аномалии…
Задохнувшись от нахлынувшего ужаса, Кот силой прогнал наваждение. Что это такое было?!
– Ты не находишь, как символично все вышло? – продолжал Брахман.
– О чем ты? – отозвался, наконец, Кот.
Он перевалился на другую сторону, чтобы не давить своим весом на ослабевшего пленника. Аким вяло освобождался от кусков скотча: у него онемели руки и ноги.
– Ну как же: ты – посреди жертвенника, с жертвой и жертвенным ножом. И заметь – ты сам сделал этот выбор. Остался последний шаг: излить кровь жертвы. Видишь, как получилось: даже здесь Зона оказалась умнее нас с тобой, предоставив это тебе. Ну так сделай лучшее, что можешь, для своего друга, – сам лиши его жизни.
Сталкер поймал, наконец, взгляд Акима, скрючившегося напротив в тесном пространстве вагонетки. В этом взгляде вновь появилась осмысленность – парень стал приходить в себя. Он потирал затекшие запястья, глядел с пониманием, и в его взгляде не было и капли страха. Он просто наблюдал за развитием событий. Кот всегда поражался этой его манере: что бы ни происходило – не паниковать, не метаться, а просто наблюдать. Может, Брахман прав и Аким действительно – не совсем человек?
Только пусть этот убийца идет к дьяволу со своим пониманием.
– Кот, а Кот, – снова заговорил голос Брахмана. – Мы тут пришли к интересному решению.
– Иди к черту! – огрызнулся сталкер.
– Я прощу тебе попытку убить меня, – невозмутимо продолжал главарь. – Более того – гарантирую защиту от бандитов. Тебя ведь хотят прикончить, верно? Штырь лично обещал награду за твою голову. Видишь, нам и это известно. Более того, как сотруднику Института я гарантирую тебе такой карьерный рост, что ты даже представить себе не можешь. Должность, деньги, власть – все, что есть у нас, мы разделим с тобой.
– Не поспоришь – щедрое предложение, – глухо отозвался Кот.
– Все, что от тебя требуется, – просто закончить обряд. Жертвенник должен впитать кровь. Можешь сделать это прямо на месте – в днище вагонетки имеется слив. У тебя минута – потом не обессудь. Время пошло.
Кот посмотрел вниз. Действительно, сквозь длинные щели в днище были видны шпалы, покрытые тонким аномальным «налетом».
Решение пришло внезапно, как вспышка молнии. Сталкер бросился к Акиму и нанес жестокий удар – кулаком, чуть пониже солнечного сплетения. Парень издал то ли крик, то ли стон – негромкий, но отчетливый, полный настоящей боли. Этот вскрик и непродолжительные «звуки борьбы» слышали и по ту сторону тонкой металлической стенки.
Кот отпрянул. Не отрывая взгляда от изумленного Акима, поднес указательный палец к губам: «Тихо!» После чего решительно чиркнул себя ножом по вене на левом запястье. Аким вытаращился с изумлением, сделал протестующий жест – но замер под выразительным взглядом сталкера.
Выглядело действительно опасно. Кровь заструилась, быстро сбегая по предплечью к локтю. Но никто не собирался кончать жизнь самоубийством в этом грязном тазу. Каждому ответственному самоубийце известно, что перерезать вены поперек – бессмысленная трата сил и времени – конечно, если не страдаешь тяжелой формой несворачиваемости крови. Именно поэтому любителю суицида надлежит вспарывать вены вдоль, расположившись при этом, как утомленный жизнью патриций, в теплой ванне.
Настолько далеко идущих планов у сталкера не было. Все что нужно – чтобы кровь протекла в эти прорези в днище. И тут же реальность перед глазами начала терять очертания, и душа затрепетала в предвкушении чего-то невероятно радостного, светлого, приятного. Наверное, нечто подобное испытывает наркоман, раздобыв очередную дозу. Черт бы их побрал вместе с этими «черными ангелами»…
– Ты не подвел нас, – откуда-то издалека долетел голос Брахмана. – И не пожалеешь об этом. Прими Единение как награду…
Места словам уже не было. Одни лишь неописуемые образы, наполненные ни с чем не сравнимым счастьем. И все, что нужно для этого счастья, – кровь. Кровь никчемных людей, способных единственный раз в своей никчемной жизни принести пользу другим.
И тут же открывались удивительные картины – будто ты видел Вселенную с изнанки, мгновенно понимая, как устроены ее обычно непостижимые законы. Как же все просто – словно включить, наконец, свет в темной комнате и увидеть, где и на каких полках лежат искомые вещи. До смешного просто – даже обидно за долгие годы блуждания в темноте. Вот так можно стать успешным политиком, вот так – миллионером, так – гениальным ученым. Брахман не врал – Глас легко указывал все эти тайные тропы, давал «коды» для перехода на новые уровни. Пожалуй, это стоило нескольких капель крови. И даже жизни. Жизни Акима.
Акима?!
Отрезвление пришло не сразу. Сначала он увидел неподвижные фигуры – застывшие, уставившиеся себе под ноги и чуть покачивавшиеся, как в трансе. А еще понял, что кто-то его тащит. Точнее – пытается вытащить из наклонившегося «корыта» вагонетки. Взгляд упал на собственные окровавленные руки.