«А я еще иронизировала по поводу его синяка на ребрах, а ведь боль ему причиняло совсем не это», – мне было неловко, но вслух извиняться я не стала, так как Всеволод, похоже, мог ныть часами, а такую пытку даже мои, годами тренированные нервы могли переносить с трудом.
– Скажите, Всеволод, а медкомиссию вы проходите? – прервала я бесконечный поток жалоб, лившийся из уст Остроликого.
– И не только я. В личных делах есть медицинские карточки всех актеров, это обязательное требование, не хватало мне, чтобы кто-нибудь из них окочурился на площадке, а его родственники потом затаскали меня по судам, – он поморщился, видимо, представив подобную волокиту.
– А разве в контрактах не прописано, что всю ответственность несет актер?
– Прописано, но я, знаете ли, перестраховываюсь, даже если не будет тяжбы с родственниками, все равно нельзя утаить подобную информацию, это скажется на моей репутации, государство перестанет финансировать, или спонсоров на следующий фильм не найду… эх… да мало ли что?! – он безнадежно махнул рукой.
– А где хранятся эти документы?
– Так у меня же два администратора, у них, у кого же еще, в специальном ящике, там замок, как в сейфе, да и тетки проверенные, толковые, знают мои порядки, не зря они уже лет пять, как в команде, – горделиво похвастался он.
– Понятно, – только и ответила я, хотя в памяти шевельнулась некая мысль. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы на ней сконцентрироваться, но, едва уловив ее, я почувствовала, что в деле появился новый след, требующий моего тщательного внимания, а уж в том, что я в итоге докопаюсь до истины, сомнений у меня не было.
До площадки мы доехали в молчании. Всеволод потребовал, чтобы все приступили к репетиции, а сам, демонстративно взяв под мышку ноутбук, пробурчал что-то о зове музы вдохновения и осторожно выскользнул из павильона. Я, естественно, последовала за ним, однако мой уход никому не был интересен – все сосредоточились на работе.
Глеб, предупрежденный мною заранее, ждал нас в условленном месте в машине с заведенным мотором, и все же я решила перестраховаться и сама заняла водительское кресло. Прежде всего мне надо было убедиться в отсутствии прослушки и хвоста. С первой задачей я справилась быстро, так как портативное устройство «антижук» давно уже стало завсегдатаем моей рабочей сумки. Похоже, злоумышленник был либо недальновиден, либо просто не располагал необходимым шпионским арсеналом, так как устройство не определило ни на одежде, ни в вещах, ни в салоне автомобиля ничего подозрительного. Всеволод был изрядно взбудоражен происходящим, но пока что сохранял позицию наблюдателя, не задавал вопросов, обилие которых читалось в его любопытном взгляде.
Наш общий с Всеволодом инвестор, а я именовала банкира Эмира мысленно именно так, поскольку деньги на фильм и на мои услуги выделялись из его кармана, не стал экономить на престиже, и, усаживаясь за руль «Мерседеса» представительского класса, я испытывала исключительно положительные эмоции. Водить это чудо автопрома было приятно и необременительно. Машина слушалась превосходно. Петляя по узеньким улочкам Тарасова, я убедилась, что за нами нет преследователей. Да и я с трудом верила, что кто-то сможет поспеть за столь маневренной машиной, высокие ходовые характеристики которой были помножены на мое мастерство водителя. Еще во времена учебы педагог по экстремальному вождению, даже не скрывая, насколько он удивлен, выделил меня среди всех прочих учеников, преимущественно мужского пола, поставив мне высший балл.
Легко справившись с важным первоначальным этапом, я приступила к выполнению своего плана. Возле дома, где я обитала в свободное от работы время, пользуясь гостеприимством тетушки Милы, совсем недавно построили современный торговый центр, одной из главных диковинных для нашего города примет которого явилась подземная парковка. Как ни жаль было расставаться с красавцем «Мерседесом», я припарковала его именно здесь. Оба пассажира на этот раз не сдержали удивления, и Остроликий спросил:
– И что все это значит?
– Ровным счетом ничего, необходимые меры предосторожности, не могла же я вас оставить, не будучи уверенной, что с вами все в порядке, – спокойно объяснила я, направляясь к выходу с парковки.
– Оставить?! То есть как это?! – округлил глаза Остроликий.
– Для вашего же блага, – только и ответила я, хотя про себя подумала, что не посвящать Всеволода во все подробности моего плана было правильно, так как с такой усиленной нервным напряжением эмоциональностью он мог все испортить.
Вскоре мы уже входили в квартиру. Предупрежденная мною заранее, тетушка Мила, судя по всему, все утро готовилась к нашему появлению. Широкоплечий, высоченный охранник Глеб сразу же, казалось, заполонил всю нашу стандартную двушку. Остроликий же превратился в каменное изваяние, настолько, видимо, был не готов к визиту.
– Женечка, добрались уже, как я рада! – воскликнула тетушка, появляясь на пороге кухни. Торопливо вытирая руки о полотенце, она поспешила к нам. Но, не дойдя буквально шага, она замерла и даже провела ладонями по лицу, словно хотела отогнать наваждение: – Да как же это… Неужели? – Ее глаза впились в лицо Остроликого. – Что же ты не предупредила, КТО приедет на обед?! – взглянула она на меня укоризненно, но губы ее уже расплылись в такой радушной и искренней улыбке, что фраза прозвучала как мимолетное замечание, и я не успела ответить что-то в оправдание, как тетушка защебетала: – Всеволод Александрович! Вы – тот самый Остроликий! – Ее глаза округлились. – Вот это счастье, это же просто чудо! Вы мой кумир, я смотрела все ваши фильмы! – всплеснула она руками. – Да что там, вы просто гений! – провозгласила она с восхищенным придыханием.
– О! Благодарю… спасибо… я даже, признаться, э… немного смущен… – Остроликий выглядел растерянным, но я заметила, что теплый прием, оказанный моей тетушкой, прогнал витавшее в воздухе напряжение, щеки моего клиента порозовели, и он уже более спокойно огляделся по сторонам. – Однако, где мы? – уже более расслабленно спросил, обернувшись.
– У меня, точнее, у Милы в гостях. И пока я буду отсутствовать, это место послужит вам временным и, на мой профессиональный взгляд, самым надежным пристанищем, – быстро ответила я.
– Добро пожаловать, – вставила моя тетушка, гостеприимно раскинув руки. – Этот день станет самым счастливым для меня, а уж если вы попробуете мой фирменный пирог, и рассольник, и жаркое, и торт, и домашние соленья, и пироги с ежевикой и сливками, и… – немного настороженно, словно очень боялась услышать отказ, сбивчиво принялась она перечислять. Слушая ее, Остроликий непроизвольно сглотнул, поскольку все сказанное сопровождалось умопомрачительными ароматами, которые наполнили квартиру, и даже у меня – тренированной голодать сутками – и то возникло желание перекусить.
– Что ж, я так понимаю, за меня уже все решено, – все же не сдержался он от укора в мой адрес, – однако я бы и не устоял против такого аппетитного меню, – галантно закончил Всеволод.
– Вот и славно, а ваш товарищ? – Тетушка немного опасливо оглядела внушительную фигуру Глеба, возвышающегося над нами. Вместо ответа Остроликий посмотрел на меня.