— Да, не жалуюсь.
— А может быть, вы бы предпочли, чтобы вам сестра быстро гипс плюхнула, а потом он натирал бы во всех местах? Зато доктор бы великолепную запись в карточке оставил? А?
— Не передергивайте. Можно ведь и то и другое.
— В том-то и дело, что нельзя! Невозможно! Минимум двадцать больных на одного врача. Обход надо сделать? Надо. Перевязки? Или отдать на откуп сестре, а самому сидеть в ординаторской и строчить? В операционную сходить надо? С родственниками пообщаться? На исследования сбегать вместе с пациентом? Заключения специалистов — это, конечно, хорошо, но лучше самому смотреть. Да элементарно посидеть и подумать, что делать с больным, что у него за хворь и как его лучше вылечить! Основательно так подумать, не на бегу.
— С таким настроем мы очень скоро по миру пойдем. — Валентина Михайловна взяла наконец чашку. — Страховая компания штраф наложит, и ку-ку.
— Н-да… — Профессор сокрушенно покачал головой. — Как же нам быть-то? Вы вот что мне скажите, Валентина Михайловна, у вас муж что дома делает?
— Простите?
— Муж что делает по дому? Мусор выносит, пылесосит?
— Да ничего не делает, — растерялась Валентина Михайловна. — Он работает много.
— Ладно, возьмем другой пример. Гипотетический. Допустим, муж ваш много работает, а вы занимаетесь только хозяйством и живете за его счет. Он у вас не щадит себя, устает сильно… Станете вы упрекать его за разбросанные носки? Или потихоньку за ним приберете?
Илья Алексеевич поежился и взял новую сигарету. Тамара давно приучила его к аккуратности, и это было как-то грустно, что ли…
— Представьте только, он устал как собака, а вы тут как тут: а, паразит, опять носки не убрал! И маме звонить — представляешь, мой-то гад расшвыривает вещи где ни попадя! Он потерпит, потерпит, а потом возьмет и подыщет себе новую жену… Давайте мы с вами так договоримся: каждый будет заниматься своим делом. Доктора пусть лечат, а вы работайте с документами. Исправляйте, причесывайте, доводите до совершенства. Ручки я вам дам, чтобы по цвету подходили. Вы не думайте, что мы не оценим ваш труд. Оценим! Но только если вы не будете приходить и рассказывать, сколько ошибок нашли в историях. Договорились?
— Но если вы не будете ругать и наказывать, они вообще писать перестанут!
— А вот тут я бы с вами поспорил! Чем больше человека заставлять, тем хуже он это делает. Закон психологии. Если мы их перестанем дергать, они от удивления идеально писать начнут.
— Да, Валентина Михайловна, — кивнул Илья Алексеевич. — Давайте попробуем этот метод. Сколько мы их ругали, все ведь без толку.
Она фыркнула. Илья Алексеевич встал с дивана и галантно подал ей истории, давая понять, что аудиенция окончена. На пороге Валентина Михайловна остановилась и неожиданно рассмеялась.
— Чудеса у нас начинаются с новым начальником! — сказала она. — Это даже по табличкам в приемной ясно. Главврач — Лысогор, начмед — Колдунов. Будете устраивать вальпургиевы ночи! Меня уже зомбировали, дальше что?
— О-о-о! — Колдунов зажмурился. — Станем на метле летать и обращать всех в лягушек. Хотя меня вам нечего бояться. Не знаю, как Илья Алексеевич, а я по натуре добрый фей.
* * *
«Ему-то не приходится следить за своими носками», — мрачно подумал Илья Алексеевич, входя в свой кабинет. Хорошее настроение, вызванное зрелищем падения Валентины Михайловны, улетучилось, уступив место привычному унынию.
Он сел за стол, кинул взгляд на Алисину фотографию в элегантной рамочке и придвинул к себе бумаги, требующие немедленного рассмотрения. Но сосредоточиться на работе никак не удавалось, приходилось по нескольку раз перечитывать документ, прежде чем его суть проникала в сознание сквозь серую пелену тоски.
«Отпуск, что ли, взять?»
Он подмахнул несколько личных заявлений от сотрудников, с этим просто: «не возражаю», и все. Но что решить по ремонту томографа? Дело это миллионное, тонкое, требует полнейшей сосредоточенности и ясности ума, а все его мысли заняты семейными дрязгами!
Алиса замужем уже две недели, а Тамара ни разу не виделась с ней. На все призывы Ильи Алексеевича «нагрянуть» она отвечала презрительной гримаской, между тем он так мечтал об этом первом визите к новобрачным!.. Прийти внезапно, нарочито зловеще смеяться в прихожей: «Что, не ждали?» — и доставать из внутреннего кармана куртки бутылку хорошего вина. Алиса бы ахала: «Ой, как здорово, что вы приехали», — суетливо накрывала на стол, а Илья Алексеевич с Ванькой курили бы на балконе и вели солидные мужские разговоры… Потом он бы сидел напротив них, развалясь на диване, а они — на табуреточках, смущенно держа спины прямо и переглядываясь: нравится ли отцу, как они живут вместе. А ближе к концу вечера, когда все говорено-переговорено и пора уходить, Алиса привалилась бы к нему под бочок, крепко обняла и прошептала: «Папа, я так по тебе соскучилась!» А он гладил бы ее по плечу…
Но Тамара, уязвленная тем, что ей не сообщили о свадьбе заранее (она говорила «не поставили в известность»), категорически отказывалась общаться с дочерью и запрещала ему. Ослушаться он боялся — если задержится с работы, Тамара сразу догадается, где он, и устроит скандал. Кроме того, идти одному — дать понять Алисе, что мать смертельно на нее обижена, а лишние переживания дочери сейчас ни к чему. Пусть лучше думает, что деликатные родители дают ей побыть наедине с мужем.
Он звонил дочери каждый день по нескольку раз, Алиса спокойным голосом отвечала, что у них все хорошо, она больше не работает, только ходит в институт, в котором у нее тоже все хорошо. Денег хватает, здоровье в порядке, словом, отцу совершенно не о чем беспокоиться. Однако Илья Алексеевич не находил себе места. С некоторым опозданием до него дошло, что в стремлении избежать семейной катастрофы он отдал дочь абсолютно постороннему мужику, которого видел три или четыре раза в жизни и знал только с чужих слов. Правда, это удел многих родителей…
Вдруг дверь открылась, и в проеме показалась фигура зятя.
— Илья Алексеевич? Можно? Извините, что врываюсь, но вашей секретарши нет на месте.
— Заходи-заходи! — Главврач зачем-то вскочил, подвинул стул. — Садись! Что-то случилось?
— Нет, все пучком. Я в Лавру еду, дай, думаю, заскочу, вдруг попаду к вам. Мы можем поговорить?
— Конечно, Ваня. Сейчас только дверь запру, чтобы нам не мешали. Кофе хочешь?
— Нет, спасибо. Я вот о чем хотел вас просить… Понимаю, это трудно, но нельзя ли сделать так, как будто ничего не было?
— Как — не было? — Илья Алексеевич оторопел. — Ты хочешь расторгнуть брак и отказаться от отцовства? Нет, мы препятствовать тебе не будем…
Иван усмехнулся:
— Да я наоборот! Вы можете считать, что не было этого нашего с вами… соглашения? Ну, будто мы ни о чем не договаривались, просто я захотел жениться на Алисе, и все? Как это обычно делается.