– Ого! – Илья с подчеркнутым удивлением уставился на нее. – С чего вдруг вы взбунтовались? И то не нужно, и это… Не хотите, и ладно! Но послушайтесь моего совета: бросьте свои столичные замашки! Будьте скромнее, и люди к вам потянутся. Вы ведете себя, как капризная барышня. У вас что, солома вместо мозгов? Как вы устроитесь на работу с таким характером? Кстати, кто вы по профессии?
– Не вашего ума дело! – буркнула Алина, стараясь не показать, как огорошила ее его тирада. И, гордо выпрямив спину, направилась к двери.
– Да, воспитанием вас бог не обременил, – произнес ей вслед Илья, – а на вид вроде умная, красивая женщина…
Алина сжала зубы. Дожила! Но кто виноват в том, что она сама себя записала в хамки? Чего взбеленилась, спрашивается? Или он покушался на ее невинность? Или пытался уговорить совершить что-то против ее воли и желания? От досады на саму себя она не придержала дверь, и та неожиданно сильно хлопнула. Алина вздрогнула, ей на миг показалось, что за ее спиной выстрелили из пистолета. Она перевела дух и быстрым шагом миновала пустой зал ресторана. Савелий, официант и бармен проводили ее взглядами.
– Илья никак бабу себе завел? – спросил бармен, протиравший полотенцем бокалы. – Кого-то она мне напоминает? Артистку какую-то, что ли?
– Как же, разбежался! – ухмыльнулся официант. – Если б завел, то быстро бы не отпустил. А она, вишь, промчалась, как ракета! Даже от такси отказалась!
– И все-таки я где-то ее видел, – задумчиво сказал бармен и дыхнул на бокал. Затем протер его полотенцем и посмотрел на свет. – Рыжая, рыжая… Черт возьми, Савелий! – Он уставился на администратора все тем же отрешенным взглядом. – Точно, я эту рыжую дамочку близко видел, ну, прямо как тебя сейчас, но убей бог, не могу вспомнить где?
– Сдалась тебе эта деваха, – с досадой сказал администратор, – больше заняться нечем?
Бармен скривился и пожал плечами, но ответить не успел.
– Савелий! – послышалось из-за двери.
Администратор встрепенулся, одернул сюртук, официант окинул его насмешливым взглядом.
– Иди, утешь Илью Сергеевича! Похоже, дамочка с норовом попалась. Видел, с каким лицом она за столом сидела? Словно ее не семгой, а мухоморами угощали. А Илья перед ней и так, и сяк…
– Придержи-ка язык, Толян! – процедил сквозь зубы Савелий. – Сколько раз я тебя предупреждал, не болтай лишнего о клиентах. Тем более о тех, кто при бабках! Какое нам дело, обломал он ее, не обломал!
– Савелий! – прозвучало снова, но уже с оттенком угрозы.
Администратор сорвался с места. Официант вздохнул и многозначительно посмотрел на бармена. Но тот его взгляда не заметил. Облокотившись на стойку бара, он задумчиво взирал на потолок, видно, надеялся там отыскать ответ на мучивший его вопрос.
Странно, но настроение Алины улучшилось, стоило ей покинуть ресторан и оказаться на улице. Небо очистилось от туч. Потеплело, и лишь небольшие лужи на асфальте и тонкий слой облетевшей листвы на газонах подтверждали, что пришла осень, которой ничего не стоит зарядить проливным дождем или пригнать снеговую тучу.
На кустах облетевшей сирени весело бранились воробьи, радуясь неожиданному теплу. На газоне по-летнему сочно зеленела трава, а поверх ее Алина приметила два крупных кленовых листа ярко-малинового цвета – точно два сердца на огромной зеленой открытке. Она наклонилась, чтобы подобрать их. Но газон без этих листьев смотрелся сиротливо, и она вернула их на прежнее место. Тут же их подхватило порывом ветра и отбросило в разные стороны. Очарование исчезло, и сердце снова заныло. Ей очень не хотелось возвращаться домой, но не вечно же бродить по городу, оттягивая неприятное объяснение с тетушкой? И Алина решительно направилась к остановке автобуса…
За окнами мелькали дома, знакомые Алине с детства, и те, которые появились в городе за время ее отсутствия. Элитные многоэтажные здания сильно потеснили частные домишки. Город стал заметно чище и похорошел, но что-то потерял в своем облике. Старинные здания на фоне современных офисов и магазинов с зеркальными стеклами, витражами и неоновыми вывесками словно скукожились и ушли в землю. Староковровск всегда гордился своими православными храмами. За годы советской власти в городе сохранились только семь храмов из двенадцати. Но теперь и они точно убавили в росте и почти затерялись среди надменных многоэтажек.
Дорога пошла в гору. Отсюда начинался одноэтажный Староковровск, но и здесь многое изменилось. Среди садов тут и там мелькали новостройки – добротные двух– и трехэтажные особняки. Многие старые дома приоделись в кирпич, а черепичные и железные крыши постепенно уступали место модным цветным покрытиям, отчего строения издали походили на пряничные домики, особенно яркие на фоне поредевшей листвы и перекопанных на зиму огородов.
Алина слегка подалась вперед. Открывшийся по ходу автобуса вид удивил и обрадовал ее. На вершине самого высокого холма, который в Староковровске испокон веку называли Невестиной горой, стоял монастырь, тот самый, который она совсем недавно рассматривала на рисунках учеников художественной школы. Собор монастыря и звонница были еще одеты в леса, но кресты и купола сверкали свежей позолотой, а монастырская ограда сияла белизной. Ее кое-где подлатали, а где-то выложили заново, как в прежние времена, из известняка, который добывали в карьерах, расположенных километрах в десяти от Староковровска.
Алина перекрестилась на отливавшие золотом кресты и подумала, что не все так печально, как рисует ее воображение. Она обязательно выкрутится. В конце концов, продаст московскую квартиру, наверняка в Староковровске найдутся желающие обеспечить себе столичную регистрацию. Будут деньги, появится время подыскать себе достойную работу. Может, получится, несмотря на мрачные прогнозы Ольги, устроиться со временем в тот же колледж или даже университет, к примеру, на кафедру культурологии. Конечно, Алина очень слабо представляла себя в роли преподавателя, но не стоило сбрасывать со счетов и этот вариант.
Автобус остановился. Алина посмотрела в окно и, подхватив сумку, поспешила к выходу. Отвыкла ездить в общественном транспорте и чуть не проехала свою остановку.
Она подошла к дому и открыла калитку. Машина стояла во дворе. Алина окинула ее взглядом – еще одна проблема на ее плечи – и поднялась на крыльцо. Дверь распахнулась, и навстречу ей вылетели сыновья в сбитых набекрень шапках и расстегнутых куртках.
– Эй! – выскочила следом Лида. – А ну-ка стойте, братцы!
Завидев Алину, Лида придержала мальчишек за шиворот и, переведя дух, пояснила:
– Сейчас за нами Егор заедет. Возьму пацанов с собой на ипподром. Ты не против? А то они мне плешь проели своим нытьем.
– Степа! Никита! – строго посмотрела на вмиг присмиревших сыновей Алина. – Лида едет на ипподром не развлекаться. Ей нужно тренироваться, а не за вами приглядывать. Так что пока отложим это удовольствие.
– Ну, мам! – наперебой заканючили близнецы. – Мы Лиде не помешаем. Там такие коняшки…