– Отлично. Давайте тогда найдем какое-то приличное заведение поблизости…
– Я знаю такое. – И указал на забегаловку неподалеку от входа в метро. – Вы не смотрите на фасад, внутри все чистенько. И еда хорошая.
Марианна не стала спорить. Как пожелает ее спаситель!
Они вошли в кафешку. Не грязно, но никакого уюта. И пахнет горелым тестом.
Ее спутника встретили как родного. Мужчина был явным завсегдатаем этого заведения. Скорее всего, сюда и направлялся. Усевшись за столик в углу, он подозвал официантку, что была одна на весь зал.
– Милая, принеси коньяку пятизвездочного, только скажи там, что для меня… – И подмигнул. Намекая на то, что знает, какое пойло под видом благородного напитка тут наливают обычным посетителям.
– Сделаем, – кивнула головой барышня.
– Пирожочков фирменных и две стопочки.
– Нет, я не буду выпивать, – запротестовала Мари. – Мне чай, пожалуйста.
– Только хорошего, не бурду, – встрял мужчина. – И пусть Машка-повариха пироги свеженькие положит, не вчерашние разогретые. Скажи, для Луиса.
И тут на Марианну снизошло озарение… И воспоминания закружились, как стекляшки в калейдоскопе, а потом сложились в единый узор.
– Ты Луис? – ахнула она. – Тот самый, что подбрасывал меня к потолку и читал мне сказки на ночь?
И это она умолчала о том, что первым ее словом было «Уис», что означало «Луис».
Тогда Мари не знала, человек из ее детских счастливых воспоминаний, тот, в чьих руках она крохой чувствовала себя защищенной, убил ее мать, это раскрылось позже. И она так обрадовалась этой встрече, что даже кинулась к Луису обниматься.
Тот стушевался. Мари подумала, что он не понял, кто она. Но Луиса кольнула совесть. И ему пусть и на миг, но стало стыдно.
– Я Марианна, помнишь меня? – начала теребить его девушка.
– Так вот почему мне твои глаза показались знакомыми, – расплылся Луис в беззубой улыбке он.
– Как и мне твои.
– Не думал, что меня запомнишь, ты же совсем крохой была… Причем не самой смышленой. – Он потрепал ее по голове, как когда-то. – А сейчас и умница и красавица. – Луис окинул взглядом ее одежду. – И, судя по всему, живешь в достатке. Замуж вышла удачно?
– Нет, меня содержат приемные родители.
– Они богачи?
– Не бедствуют, – уклончиво ответила Мари. – Ты знал, что моя мать умерла?
Луис покачал головой, неотрывно глядя на Марианну своими влажными глазами. Он уже полностью владел собой.
– Мы разругались с ней, – начал врать он. – Из-за тебя, между прочим. Я считал, что она дурно обращается с ребенком. Предлагал остепениться. Готов был жениться, чтобы у малышки, которую я полюбил, была настоящая семья. Но твоя мать послала меня к чертям и завела себе какого-то хмыря…
– Она умерла от удара. Ввязалась в какую-то пьяную драку. Было расследование. Только я подробностей никаких не знаю. Вроде закрыли дело. Тебя допрашивали?
– Я после ссоры сразу уехал в другой город. Даже не знал, что ее уже в живых нет.
– Может, ее убил тот мужик? Хмырь, о котором ты говорил…
– Теперь не узнаешь, – тяжко вздохнул Луис. – Мне жаль ее. И тебя… Если б я знал… Я бы удочерил тебя. Ты была мне как родная… – В глазах слезы. Такие искренние! – Как я счастлив встретить тебя. Это просто подарок небес.
Марианна расчувствовалась. Лукас, единственное воспоминание из далекого детства. Но как оказалось, всколыхнули и другие воспоминания. Когда стекляшки калейдоскопа сошлись в рисунке, вспыхнули другие эпизоды из того периода. Страх одиночества, голод… Жажда… Тоска. Слабость… Сонливость… Полные подгузники мочи и дерьма. От них чешется промежность и щиплет нос… А заяц, игрушка, которая лежит рядом, без глаза… И это пугает не меньше, чем страх одиночества и голода…
Просто поразительно, сколько эмоций испытывает кроха, а потом забывает об этом. Но Марианна вспомнила! Даже мамино лицо. И грудь ее, к которой так тянулась она губешками, но ее отстраняли и совали в рот пустышку…
– Давай выпьем, Марианка, – предложил Луис, перед которым возник поднос с бутылкой коньяка, стопкой и тарелкой дымящихся пирожков. А про чай для Мари как будто забыли.
– А давай, – решилась Мари. Хотя вообще не употребляла спиртного. Дома по праздникам поднимала символический фужер шампанского, в студенческих попойках участия не принимала, а на дискотеках, куда ходила крайне редко, цедила безалкогольные коктейли.
– Милая, еще стопочку, – попросил Луис у официантки. Он как-то очень умело с женщинами разговаривал. Ласково, но без заискивания или пошлых заигрываний. – И чайку, пожалуйста…
Барышня метнулась к стойке и принесла стопку за считаные секунды. Луис тут же схватился за бутылку, свинтил крышку и разлил коньяк. Пахнуло не особо приятно. Мари поморщилась. Ей доводилось пробовать этот напиток. По чайной ложке ей давала его мама, когда она простывала. Или в чай и кофе добавляла, чтобы отогреть. Марианне вкус, как и запах, казался приятным. Но то был французский коньяк. А тут… Судя по этикетке армянский. А по запаху – подвальный. Но Луису все понравилось. С блаженной улыбкой он втянул носом «аромат».
– Ах, какая прелесть! – Он поднял стопку. – Давай выпьем за нашу встречу. Нежданную, но необыкновенно приятную.
– За встречу!
Они чокнулись и выпили. Луис с удовольствием, Мари чуть не выплюнув содержимое стопки обратно. Но ничего, проглотила…
– Пирожок на закуску, – подвинул к ней тарелку Луис. – Бери вот этот, квадратный, он с капустой. Пальчики оближешь.
Марианна схватила пирог, куснула… И правда, вкусный! Пусть капуста в нем переварена, а яйца почти нет, зато тесто воздушное.
– Где ты живешь? Чем занимаешься? – спросила Марианна, когда от «коньячной» горечи во рту не осталось следа.
– Неподалеку я обитаю. Бизнес у меня небольшой.
– Жена, дети?
– Нет, один. В свое время не получилось… – И посмотрел со значением. Вас имею в виду, тебя и мать, говорил его взгляд. – А потом уже и не хотелось.
– А что за бизнес?
– Так… Дешевое подороже продаю. Расскажи лучше о своих приемных родителях.
И дурочка Мари стала рассказывать, не понимая, что влипает в паутину, которую вьет, пока мысленно, Луис. Они проболтали часа два. И время пролетело незаметно. Мари влила в себя еще стопку, ее несостоявшийся папочка допил остальное. Заказали еще пирогов. И чаю Марианне, а Луису пива. Когда все емкости опустели, а счет был оплачен, он проводил ее до метро. Обменялись телефонами. Сердечно распрощались.
* * *
Мари позвонила Луису через неделю, устав ждать его звонка. Он очень обрадовался, услышав ее голос. Извинился за то, что не подавал о себе весточки. Сказал, был в отъезде, мотался в Самару по делам своего малого бизнеса. Предложил встретиться «на том же месте, в тот же час». И она пришла после занятий в облюбованную Луисом забегаловку. И они снова ели пироги и пили коньяк за ее счет. Но перед тем как распрощаться, Луис сказал: